Западный поход монголов: годы, цель и значение, результат, интересные факты. Реферат: Монгольское вторжение в Европу и его последствия для Руси Поход на города центральной и западной европы

Монгольское войско у стен Легницы

Европа начала XIII века во многом была просто в неведении в отношении новой угрозы, надвигающейся к ней с Востока. Информация, неспешно приходящая с караванами и путешественниками, распространялась медленно. Сама Европа, погрязшая в хронической жестокой феодальной усобице, мало интересовалась тем, что происходит где-то в далеких землях – в своих бы порядок навести. Первые данные, весьма смутные, о событиях в далеких степях Азии начали доходить до дворов монархов в 20-х гг. XIII века, когда армии Джэбэ и Субэдэя вторглись в половецкие степи. Достигнув пределов страдающей от княжеских усобиц Руси, войска Монгольской империи в 1223 г. нанесли поражение русским войскам у реки Калка и, взяв большую добычу, откочевали обратно в Среднюю Азию.

Первым из европейских властей предержащих забеспокоился венгерский король Бела IV. Он отрядил монаха-доминиканца Юлиана с несколькими представителями других монашеских орденов для разведывательной миссии в Поволжье, чтобы разобраться с ситуацией на месте. В течение трех лет с 1235 по 1238 годы Юлиан собирал информацию, с коей успешно вернулся. Рассказы монаха-разведчика о полчищах степной конницы были столь впечатляющими и красноречивыми, что им предпочли не поверить. Пока в Европе лениво отмахивались от предостерегающих речей Юлиана, на Востоке опять стало, мягко выражаясь, тревожно. Огромная армия Батыя вторглась на Русь, а при дворах владетельных особ начали появляться диковинные посольства. Одетые в странные одежды делегаты с раскосыми глазами и лицами, обветренными степными ветрами, вручали грамоты местным властям. Из этих посланий следовало, что некое лицо, именующее себя Великим Ханом, требует от королей и прочих властителей повиновения и подчинения. Где-то удивились подобной наглости, где-то посмеялись – в иных местах с послами даже обошлись неучтиво, нарушив дипломатический этикет, ибо того же Белу IV монголы обвиняли в том, что несколько посольств из Венгрии не вернулось.

Но вот вслед за послами с востока потянулись беженцы – и удивляться стали реже, а смеяться прекратили вовсе. В 1239 г. половецкий хан Котян обратился к венгерскому королю с просьбой, изложенной в письме. Суть ее сводилась к тому, чтобы Бела принял на своей территории половцев, спасающихся от нашествия, в обмен на принятие ими католичества. До этого половцы исповедовали некую смесь из Православия и поклонения тюркскому божеству Тенгри. Осенью 1239 г. Бела IV встретил Котяна с почти 40 тысячами соплеменников на границе своего государства и дал им разрешение расселиться на территории Венгрии. Однако местная феодальная знать испугалась слишком большого усиления королевской власти (до абсолютистского «государства – это я» было еще более четырех веков) и устроила заговор. Накануне нашествия монголов в Европу в 1241 г. принявший католичество Котян и члены его семьи были предательски убиты в Пеште. Половцы отреклись от католичества и откочевали на Балканы.

Не состоялся и союз с венгерским королевством русских княжеств. Этого союза настойчиво добивались Галицко-Волынский князь Даниил Романович и Черниговский – Михаил Всеволодович. Король Бела IV под самыми разными предлогами от каких-либо соглашений уклонялся. Не проявляли интереса к совместному превентивному обузданию агрессора и другие государства Европы. Германский император Фридрих II Штауфен, изысканный знаток языков и стратегических интриг, публично отшучивался от монгольских посланий с требованием покорности – он скромно просил у Великого Хана назначить его придворным сокольничим. На самом деле, по некоторым сведениям, он вошел в тайную переписку с ханом, намереваясь использовать эту силу во все более разрастающемся конфликте с Папой. Сам понтифик Григорий IX, очевидно, был хорошо осведомлен об угрозе с Востока, ибо католическая церковь располагала на тот момент, возможно, самой лучшей агентурой в Европе. Папа имел свои виды на монгольскую военную машину, рассчитывая использовать ее в антиарабском направлении в качестве инструмента непрямых действий в ближневосточной политике. На севере располагавший внушительной военной силой Ливонский орден готовился к вооруженной разновидности проповедования католичества в Прибалтике и на северо-востоке Руси и, сосредоточившись на реализации своих амбиций, не проявлял никакого интереса к противостоянию с какими-то монголами. Пренебрежение надвигающейся опасностью, которая не смогла по своей значимости перевесить традиционные местечковые феодальные разборки, дорого обошлось европейцам.

Восток против Запада

Тяжеловооруженный монгольский воин и его снаряжение

Военная мощь монголов была в некоторой степени ослаблена упорным сопротивлением русских княжеств, однако представляла собой значительную силу. При монгольских ханах находилось достаточное количество ученых и географов, так что командование кочевников было осведомлено о землях, лежащих к западу от Руси, в гораздо большей степени, нежели европейцы знали о пришельцах с востока. Поскольку основной удар наносился по Венгрии, то можно считать, что Батый планировал использовать венгерскую долину в качестве оперативной и кормовой базы в центре Европы. Предположительно общую концепцию и план набега на Восточную Европу разрабатывал Субэдэй, один из лучших полководцев Монгольской империи. Он предусматривал вторжение в Венгрию с нескольких направлений, чтобы заставить противника дробить свои силы, снижая тем самым уровень сопротивления.

Три тумена (главная монгольская тактическая единица численностью в 10 тыс. воинов) оставались в качестве оккупационного контингента на территории Руси. Два тумена под командованием внуков Чингисхана Байдара и Кадана должны были совершить разведывательно-диверсионный рейд в северо-западном направлении в сторону Польши. Предполагалось только попробовать поляков на прочность, разведать, насколько способны к обороне тамошние войска, и после отвернуть на юг к главным силам. Младшему брату Батыя Шибану с одним туменом предстояло прокрасться по северной окраине Карпатских гор и вступить в Венгрию с севера. Сам Батый армией, состоящей не менее чем из четырех туменов, наносил удар через Трансильванию, отвлекая на себя внимание, а автор замысла Субэдэй, продвигаясь по берегу Дуная, с главными силами готовился вторгнуться в королевство с юга. Некоторые исследователи считают, что натиск на Европу концентрировался на Венгрии, поскольку Батый только ею якобы и собирался ограничиться. Иная версия состоит в том, что разгром Белы IV являлся только этапом на пути дальнейшей экспансии. Попытайся христианская армия выступить навстречу Батыю или Субэдэю, она в любом случае подставляла свои тылы под удар. Операция была хорошо продумана.

Проблема для европейцев заключалась еще и в том, что практически никто не знал ничего о способах и методах ведения военных действий, применяемых монголами. Конечно, термин «монголы» имеет явно собирательный характер, поскольку армия, представшая в начале 1241 г. у стен Европы, являла собой настоящий интернациональный коктейль, включавший представителей самых разных народов и национальностей. Лавина, вырвавшаяся из бескрайних степей Монголии, подобно губке, впитала в себя целые пласты различных культур. Вместе с ними были приобретены знания и умения. Те, которые оказались полезными, были переработаны и применены завоевателями на практике. Европейскому рыцарству придется столкнуться с совершенно неизвестным противником, опытным, умелым, искусным и отважным. Это не была бесформенная улюлюкающая толпа дикарей, разбегающаяся при встрече с серьезным препятствием. На Восточную Европу надвигалась прекрасно организованная, подготовленная и, самое главное, опытная армия. Ее связывала железная дисциплина, в изобилии пролитая кровь и безжалостная воля ханов. Бесчисленные победы при редких поражениях способствовали надлежащему уровню боевого духа.

Основная часть монгольской армии состояла из конницы – легкой и тяжелой. Имелись и элитные подразделения из непосредственной охраны полководца, кешиктен, своего рода гвардия. Главным монгольского воина был составной лук из рогов яка и древесины длиной 130–150 см. Оружие обладало большой мощностью и дальнобойностью: стрелы длиной 90–95 см могли поражать цели на дистанции около 300 метров, а на более близком расстоянии способны были пробить доспех. Каждый воин возил с собой несколько луков и колчанов к ним – весь стрелковый комплект назывался саадак. Тяжелая конница с воинами в доспехах, вооруженными мечами, булавами и щитами, вступала в сражение в решительный момент, когда легкая кавалерия уже измотала противника как следует, доведя его до соответствующей кондиции. Личный состав армии делился по десятичной системе: десятка, сотня, тысяча и самая большая тактическая единица – тумен, состоящий из десяти тысяч. Комплектовалось войско из расчета один воин из десяти человек. Это правило распространялось вначале на исконные монгольские земли, а потом, по мере продвижения, и на часть завоеванных. Новобранец приходил на службу со своим оружием и несколькими конями. Монголы славились мастерством вести осады и располагали достаточным количеством оборудования, применяемого при штурме крепостей и городов.

Натиск

В самом начале 1241 г. монгольская армия вторглась согласно первоначальному плану в Польшу. В январе они прорвались к Висле, где были захвачены и разграблены Люблин и Завихост. Попытка наспех сколоченного местного ополчения и рыцарства оказать сопротивление закончилась поражением 13 февраля под Турском. Именно здесь европейцы впервые ощутили на себе невиданную до этого тактику монголов. Первоначальный натиск поляков был силен, и легкая кавалерия якобы неорганизованного и диковатого врага начала в полном расстройстве отступать. Увлекшись погоней, преследователи, сами того не замечая, превратились в окруженную со всех сторон дичь и были перебиты. 10 марта Байдар форсировал Вислу у Сандомира, после чего, выделив из своих сил отряд под предводительством Кадана, отправил его на разорение края, сам же выступил к Кракову. Естественное желание поляков прикрыть краковское направление привело к новому, более масштабному сражению 18 марта под Хмельником. Байдару в этот раз противостояли краковский воевода Владимеж Клеменс и сандомирский контингент под командованием Пакослава. Польские войска были деморализованы еще до начала сражения фактическим дезертирством краковского князя Болеслава Стыдливого вместе с его матерью, русской княгиней Гремиславой Ингваровной, и семьей. От греха подальше предусмотрительный князь уехал в Венгрию.

И вновь монголы показали себя как искуснейшие воины. Поскольку польские войска концентрировались в Кракове, решено было их оттуда выманить. Мобильная группа легкой кавалерии ворвалась в предместья, устроила там грабежи и разорение. Разъяренные поляки, видя, что врагов немного, не смогли отказаться от искушения броситься в погоню. Монгольский отряд позволил гнаться за собой несколько десятков километров, умело не разрывая дистанцию. После чего преследователи были окружены конными лучниками и истреблены. Погибло много малопольского (Малая Польша – историческая область на юго-западе Польше) рыцарства и оба воеводы. Остатки войска рассеялись, часть из них добежала до города, внося дезорганизующую сумятицу. По округе начала распространяться паника. Краков, оставшийся без защитников и почти без жителей, был захвачен 22 марта и подвержен уже основательному разорению.

Покончив с Краковом, Байдар двинулся дальше – впереди его ждал Одер, который надо было еще пересечь – мосты и переправы были заблаговременно разрушены. Сооружение и поиск лодок, плотов и иных плавсредств несколько задержала монгольскую армию. К моменту появления авангарда монголов у Вроцлава его жители уже подготовились к обороне. Сам город был покинут и частично сожжен, а жители вместе с гарнизоном укрылись в хорошо укрепленной крепости. Там же были сконцентрированы запасы провизии на случай осады. Попытка овладеть Вроцлавом с ходу не удалась – защитники отбили натиск врага с большими для него потерями. Не преуспев в стремительной атаке, монголы отошли к главным силам Байдара для перегруппировки. К этому моменту диверсионный поход этой северной группировки привлек к себе уже слишком много внимания. Местные власти, еще совсем недавно с явным скепсисом внимавшие рассказам о сметающих все на своем пути полчищах кочевников и воспринимавшие их как про мифическое царство Иоанна Пресвитера, теперь столкнулись с этим бедствием лицом к лицу. Враг уже был не где-то вдали – разорял страну. И реакция, хоть и запоздалая, последовала.

Битва при Легнице

Ян Матейко. Генрих Благочестивый

Князь Генрих Благочестивый, признав угрозу весьма значительной, принялся собирать уже большую армию. К нему из разных мест двигались войска. Из южной части Польши прибыл брат погибшего краковского воеводы Сулислав с отрядом. Контингентом из Верхней Силезии командовал Мешко. Сам Генрих встал во главе нижнесилезских войск. Иностранные формирования в объединенной армии находились под командованием Болеслава, сына моравского маркграфа Дипольда. Туда, кстати, входили члены Ордена тамплиеров. Во всяком случае, великий магистр Понсе д’Обон в письме французскому королю Людовику IX сообщил, что в сражении под Легницей орден потерял около 500 человек, из них 6 рыцарей. Там же был и небольшой отряд рыцарей Тевтонского ордена. Дело в том, что отец Генриха Благочестивого Генрих I Бородатый передал под управление этого ордена некоторый участок земли в обмен на помощь. Князь Генрих обратился за помощью к соседу, чешскому королю Вацлаву I, и тот пообещал выслать войско. Генрих решил все-таки попытать счастья в полевом сражении – его армия, в большинстве своем пехота, имела в своем составе большое количество опытных воинов. Большая ставка традиционно делалась на удар тяжелой рыцарской конницы – в европейских обычаях ведения войны это было одной из основных аксиом победы. Трудность положения состояла в том, что против Генриха сражались не европейцы. Он повел свою армию к Легнице, городу в Силезии, куда двигался и Вацлав I, решивший лично возглавить войско.

Байдар находился всего в одном дневном переходе от города. Узнав о приближении Генриха и получив информацию от хорошо поставленной разведки об угрозе его объединения с чехами, монгольский полководец выступил навстречу противнику с целью навязать ему сражение и не допустить слияния двух армий. О своем решении он уведомил письмами Батыя и продолжавшего чинить разорение в Мазовии Кадана.

Рыцарь Тевтонского ордена

Силы противоборствующих сторон в целом сопоставимы по количеству, но разнятся по составу. По некоторым данным, Байдар располагал 1 тыс. застрельщиков для беспокойства и заманивания врага, 11 тыс. конных лучников и 8 тыс. тяжелой конницы. Всего его армия оценивается почти в 20 тыс. человек. Генрих и его союзники могли противопоставить этому 8 тыс. тяжелой кавалерии, 3 тыс. легкой конницы, 14 тыс. пехотинцев. По всей видимости, европейцы планировали отбить вражеские атаки своей легкой конницей, обескровить его, а потом нанести сокрушительный удар тяжелой рыцарской кавалерией.

Противники встретились 9 апреля 1241 г. возле Легницы. Байдар расположил своих застрельщиков из «группы заманивания» в центре, по флангам находились конные лучники. Тяжелая кавалерия разместилась на некотором удалении в тылу. Генрих впереди поставил свою легкую конницу, за которой вторым эшелоном стояли тяжеловооруженные всадники. Пехота составляла третью линию. Началось сражение с обмена насмешками и оскорблениями, который вскоре дополнился взаимным обстрелом из луков. Союзникам стало доставаться больше, поэтому их легкая конница бросилась на уже порядком докучающих застрельщиков. Однако, успешная вначале, атака начала размазываться – противник на своих низкорослых лошадках отъезжал на некоторое расстояние и вновь продолжал обстрел, все время держа с союзниками дистанцию. Тогда Генрих приказал тяжелой кавалерии вступить в сражение, что было незамедлительно исполнено.

Приободренный авангард, перегруппировавшись, возобновил натиск, а монголы, видя изменение ситуации, начали стремительно отступать, растекаясь по фланговым направлениям. Союзники начали преследование, казалось бы, удиравшего со всех ног врага. И тут монголы применили один из своих многочисленных не стандартных для европейцев приемов: они устроили дымовую завесу из заготовленных заранее связок древесины, травы и хвороста. Клубы дыма начали укрывать отступающих застрельщиков, а вся конная армада союзников промчалась прямо сквозь облака дыма, не видя ничего вокруг.

Схема битвы при Легнице

В это время находящиеся на флангах конные лучники начали окружать конницу врага, щедро осыпая ее стрелами. Когда инерция атакующих рыцарей была погашена, на них, измотанных обстрелом и плохо ориентировавшихся в обстановке, ударила находившаяся до этих пор в резерве совершенно свежая монгольская тяжелая конница. Не выдержав натиска, один из польских отрядов попытался спастись бегством, но только ослабил строй.

Удар монголов обратил недавно еще неистово наступающих европейцев в бегство. Пехота, ничего не видящая из-за клубов дыма и выполняющая фактически роль статистов, даже не подозревала о все более разрастающемся разгроме. Наконец из-за дыма показались бегущие рыцари и без устали гнавшиеся за ними монголы. Это оказалось полной неожиданностью – бегущие всадники врезались в плотные ряды своей пехоты, началась свалка, быстро породившая панику. Строй рассыпался, и армия союзников побежала, уже не представляя организованной силы. Началась настоящая резня – монголы не слишком нуждались в пленных. Разгром был полный. Сам инициатор похода Генрих Благочестивый погиб в бою. Опоздавший буквально на сутки к месту сражения Вацлав, узнав о поражении союзника, предпочел экстренно ретироваться. Убитым воины Байдара отрезали уши и укладывали в большие мешки, коих было девять штук. Тело князя Генриха было обезглавлено, а голова насажена на пику. Со всеми этими атрибутами устрашения монголы подошли к Легнице, требуя сдать город, однако жители, справедливо решив, что на милость таких визитеров лучше не рассчитывать, оказали серьезное сопротивление и отбили несколько приступов. Разорив окрестности, степняки ушли.

Венгрия. Битва при Шайо

Сведения, добытые монахом Юлианом, вызывали, конечно, некоторый скепсис, однако венгерский король предпринял определенные меры к повышению обороноспособности страны. Были реконструированы некоторые крепости, накапливались запасы оружия. Когда в эмиграцию пожаловал половецкий хан Котян вместе с соплеменниками – и отнюдь не из-за страсти к путешествиям, а из-за того, что был согнан с родных кочевий монголами, – в Венгрии встревожились не на шутку. Ситуацию усложняла многочисленная и амбициозная феодальная знать, постоянно интриговавшая против королевской власти и упорно не желавшая усиления центра, что вылилось в предательское убийство Котяна.

Первую информацию о появлении монголов на восточных окраинах при дворе получили в январе. Находящийся тогда в Пеште король Бела IV поручил палатину (высшее после короля должностное лицо в Венгрии до 1853 г.) Дионисию выставить заставы в Карпатах. 10 марта 1241 г. пришло известие о широкомасштабном вторжении многочисленной монгольской армии через так называемые «Русские ворота» (Верецкий перевал). Это был Батый с целым штабом опытных военачальников – его армия насчитывала десятки тысяч человек. Конфликт со знатью, мечтавшей, чтобы королевская армия не превышала численности дворцовой стражи, не позволил вовремя выдвинуть подкрепления к границе. 12 марта ограниченные силы Дионисия были рассеяны, а высокомобильный противник потоком начал разливаться по стране. Уже 15 марта авангард Батыя под командованием его младшего брата Шибана достиг района Пешта, где король судорожно собирал армию.

Подошедший Батый встал лагерем примерно в 20 км от основных сил венгров. Кочевники постоянно держали противника в напряжении своим присутствием, а тем временем летучие отряды разоряли окрестности, собирая богатую добычу, провиант и фураж. 15 марта ими был захвачен город Вац, чуть позже Эгер. Силы Белы тем временем увеличивались – к нему подошло значительное подкрепление в лице армии хорватского герцога Коломана, и теперь их общая численность достигала, по разным оценкам, не менее 60 тыс. человек. Мнения о дальнейших действиях вызвали споры. Часть руководства во главе с колочским архиепископом Уголином требовала самых активных действий. Рвение скромного служителя церкви было столь велико, что он лично, без одобрения короля, совершил диверсионную вылазку к стану монголов с парой тысяч воинов. Там епископ, конечно же, попал в засаду и вернулся только с несколькими людьми. Эта самодеятельность сошла ему с рук, поскольку в ставке христианского воинства не все было гладко: вассал Белы, австрийский герцог Фридрих Бабенберг, поругался со своим сюзереном и отбыл к себе на родину. Понимая, что дальнейшее бездействие только разрыхляет армию, и будучи уверенным в своем превосходстве – теперь король имел 60 тыс. против 30 тыс. у Батыя, – в начале апреля Бела приказал объединенной армии выступать из Пешта. Не желая принимать сражение на не выгодных для себя условиях, монголы отступили. Перегруженное обозом и большой долей пехоты, венгерско-хорватское войско неспешно тащилось вслед. Через несколько дней к Батыю подошли основные силы под командованием Субэдэя – связь у монголов через систему гонцов была налажена великолепно, что позволяло в кратчайшие сроки собрать ударный кулак в нужное время в нужном месте.

После недели преследования Бела встал лагерем у реки Шайо. Лагерь был обнесен частоколом и повозками. На левом фланге позиции находился мост. Король почему-то решил, что противник не сможет форсировать реку, и оставил прикрывать его только одной тысячей воинов. Батый принял решение окружить противника и уничтожить его. Он отделил корпус Субэдэя, которому предписывалось ночью скрытно форсировать реку южнее и обойти вражеский лагерь. Сам хан весь день 9 апреля провел в тревожащей союзников деятельности. С одной стороны, он не давал им отдохнуть и держал в напряжении, с другой, – противник увидел, что монголов стало значительно меньше, и приободрился, снизив бдительность. 10 апреля прошло в подготовке к операции.

Схема битвы на реке Шайо

В ночь с 10 на 11 апреля Субэдэй скрытно по плану форсировал Шайо и фактически зашел союзному войску во фланг и тыл. Утром, широко применяя камнеметные орудия, Батый успешно сбил заслон с моста и захватил его. Вскоре через него на тот берег хлынула монгольская конница. Известие о появлении противника застало венгров и хорватов врасплох. Пока трубили тревогу, степняки заняли удобные позиции на высотах, осыпая находившихся в лагере ливнем стрел. Вскоре туда были подтянуты и камнеметы. К двум часам дня, по свидетельству современника событий, историка архидьякона Фомы Сплитского, лагерь был плотно блокирован монголами, которые массово применяли зажженные стрелы. Сопротивление стало слабеть, и армию начала охватывать паника. Началось бегство отдельных феодалов с отрядами, вскоре переросшее в полнейших хаос. Батый благоразумно не полностью окружил врага, оставляя ему небольшую лазейку, – в противном случае союзники могли начать сражаться насмерть, и тогда бы его армия понесла совершенно напрасные потери.

Монголы были мастерами не только тактического отступления, но и умели грамотно и упорно преследовать врага. Толпу, еще несколько часов назад бывшую армией, лишившуюся всего – от боевого духа до знамен и обоза – гнали теперь в сторону Пешта, откуда она еще совсем недавно выступила. На плечах бегущих монголы ворвались в Пешт. Город был разграблен и сожжен. Разгром был полный. Потери венгров и хорватов оцениваются более чем в 50 тыс. человек. Королевство лишилось не только армии, но и короля. Бела IV не нашел другого выхода, как бежать к своему вассалу австрийскому герцогу Фридриху Бабенбергу. Деморализованный король отдал ему за помощь в борьбе с нашествием и, вероятно, за предоставление убежища почти всю казну (10 тыс. марок) и три графства. Тяжелораненый герцог Коломан с остатками своего отряда отступил в Хорватию.

Неоконченный поход

Монгольские отряды, почти не встречая сопротивления, продолжили беспрепятственное опустошение страны. Наибольшее продвижение монголов на запад было зафиксировано весной 1242 г., когда тумен Кадана, захватывая по пути города и крепости, вышел к Адриатике. Сам Батый с подошедшим к нему из Польши Байдаром занялся разорением Чехии. И тут степняками было взято и разграблено много городов. Оказавшийся в вынужденной эмиграции Бела IV попытался поднять резонанс из-за крайне бедственного положения своего государства, да и всей Восточной Европы. Он направил письма с просьбами о помощи двум наиболее могущественным фигурам того времени: германскому императору Фридриху Штауфену и папе Григорию IX. Естественно, поглощенным выяснениями отношений между собой, этим политическим деятелям не было никакого дела до стенаний венгерского короля. Император сочувственно ответил, что, дескать, монголы – это очень плохо, а Папа Римский сослался на заботы, ограничившись словами поддержки и утешения. Гостеприимство австрийцев вскоре тоже иссякло, и Бела вынужден был бежать в Далмацию. Неизвестно, как бы происходили события далее, если бы в конце 1241 г. Батый не получил экстренное сообщение о смерти Великого Хана Угэдэя. Теперь высшей монгольской знати предстояло собраться на курултай с целью избрания нового владыки колоссальной империи. Активность монголов в Европе постепенно снижается. Несмотря на деятельность отдельных, даже крупных, отрядов, начинается постепенный отход на Восток. Есть несколько версий прекращения похода на Запад, и одна из них состоит в том, что смерть Угэдэя явилась лишь поводом для отступления измотанной боями и большими потерями, понесенными в борьбе с русскими княжествами и в Восточной Европе, армии. Возможно, планы повторения такого похода имелись на будущее, однако в свете все более охватывающих Монгольскую империю междоусобиц этот замысел осуществлен не был.

Король Бела IV вскоре после ухода агрессоров благополучно вернулся к исполнению своих государственных обязанностей и сделал много для укрепления королевской власти. Уже в 1242 г. он выступил с войском против герцога австрийского, вынудив того отдать фактически отобранные у венгров графства. Батый, или Бату-хан, осел в столице своего улуса Сарай-Бату, активно участвуя в политической жизни Монгольского государства. Больше он не совершал никаких военных походов на Запад и скончался в 1255 или 1256 году. Европа, замершая в приступе ужаса перед полчищами стремительных степных кочевников, после их ухода перевела дух и занялась обычными рутинными феодальными склоками. Раскинувшиеся к востоку обширные земли Руси ждали нелегкие, полные трагизма времена, покрытая кровью трава Куликова поля и промерзшие берега реки Угры.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Западный поход

Для русского историка биография Бату по существу начинается с весны 1235 года, когда на курултае, созванном великим ханом Угедеем, было объявлено о начале Западного похода. «Когда каан во второй раз устроил большой курултай и назначил совещание относительно уничтожения и истребления остальных непокорных, то состоялось решение завладеть странами Булгара, асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату, не были ещё окончательно покорены и гордились своей многочисленностью, – читаем в «Истории завоевателя мира» персидского историка Ала ад-Дина Ата-Мелика Джувейни, жившего в середине XIII века и находившегося на службе у правителя монгольского Ирана Хулагу-хана. – Поэтому в помощь и подкрепление Бату он (Угедей) назначил царевичей: Менгу-хана и брата его Бучека, из своих сыновей Гуюк-хана и Кадагана и других царевичей: Кулькана, Бури, Байдара, братьев Бату – Хорду и Тангута, и нескольких других царевичей, а из знатных эмиров был Субатай-бахадур. Царевичи для устройства своих войск и ратей отправились каждый в своё становище и местопребывание, а весной выступили из своих местопребываний и поспешили опередить друг друга» 1 .

Бату вместе с братьями отправился в свой удел – Дешт-и-Кипчак. Но ещё до этого, исполняя монгольский обычай, он устроил пир и угощение для своих родичей и будущих соратников по Западному походу. «Бату-хан в продолжение сорока суток угощал всё это собрание, – рассказывает Абу-л-Гази, – во все эти сорок суток ни на одну минуту не были они свободны от утех и удовольствий. После сего Бату разослал по областям знаменщиков для набора войска; на этот раз собралось войска так много, что ему не было счёта». Войско Бату и оснащено было лучше других: по сведениям китайских источников, его воины получали в походе на двоих такой же паёк, какой в остальных частях армии давался на десятерых человек 2 . Они первыми вторгнутся в пределы Волжской Болгарии, и уже здесь осенью 1236 года Бату встретится с остальными царевичами, назначенными для участия в походе.

Названные царевичи принадлежали к следующему поколению Чингисидов, поколению внуков (а отчасти даже правнуков) Чингисхана. Они представляли все четыре ветви, идущие от четырёх старших сыновей «покорителя Вселенной», имевших право наследовать власть в Монгольской империи. Из сыновей Тулуя (скончавшегося ещё до начала похода, в сентябре-октябре 1232 года) Джувейни называет старшего, будущего великого хана Менгу (Мунке), и седьмого, Бучека (или Буджака); Гуюк, также впоследствии ставший великим ханом, был старшим сыном Угедея, а Кадан (Кадаган) – шестым сыном; линия Чагатая была представлена его старшим внуком Бури, вторым сыном первенца и любимца Чагатая Мутугэна (считавшегося любимцем также Чингисхана и погибшего ещё при жизни деда и на его глазах при осаде крепости Бамиан в Афганистане), и шестым сыном Байдаром; рядом с Бату были его старший брат Орда и младшие Берке (третий сын Джучи), Шибан (пятый сын) и Тангут (шестой). Наконец, среди участников похода назван и один из младших сыновей Чингисхана Кулкан (Кулькан); он родился от второй жены «покорителя Вселенной» Кулан-хатун (из меркитского племени) и хотя в отличие от четырёх старших братьев не имел права наследовать отцу, ещё при жизни отца был в остальном приравнен к ним. Как видим, всё это были не просто представители четырёх старших родов Чингисидов, но старшие представители этих родов – старшие сыновья или лица, их заменявшие.

На этот счёт имелось особое предписание великого хана. «В отношении всех посылаемых в настоящий поход, – читаем в «Сокровенном сказании», – было поведено: “Старшего сына обязаны послать на войну как те великие князья-царевичи, которые управляют уделами, так и те, которые таковых в своём ведении не имеют. Нойоны-темники, тысячники, сотники и десятники, а также и люди всех состояний обязаны точно так же выслать на войну старшего из своих сыновей. Равным образом старших сыновей отправят на войну и царевны и зятья… По отправке в поход старших сыновей получится изрядное войско. Когда же войско будет многочисленно, все воспрянут и будут ходить с высоко поднятой головой. Вражеских же стран там много, и народ там свирепый. Это – такие люди, которые в ярости принимают смерть, бросаясь на собственные мечи (едва ли не отголосок рассказов мусульманских писателей о древних руссах и франках. – А. К). Мечи же у них, сказывают, остры. Вот почему я, Угедей-хан, повсеместно оповещаю о том, чтобы нам, со всей ревностию к слову нашего старшего брата Чаадая, неукоснительно выслать на войну старших сыновей. И вот на основании чего отправляются в поход царевичи Бату, Бури, Гуюк, Мунке и все прочие”» 3 . Поход на запад становился общим делом всех наследников Чингисхана, в полном смысле слова исполнением священной воли основателя Монгольской империи.

Особая роль в походе отводилась старшему сыну Угедея Гуюку и внуку Чагатая Бури. На первого было возложено «начальствование над выступившими в поход частями из Центрального улуса»; Бури же был поставлен «над всеми царевичами, отправленными в поход», – то есть фактически встал во главе почти всего монгольского войска, за исключением собственных сил Бату. Это делало Бури, человека молодого, но весьма амбициозного, едва ли не центральной фигурой всего предприятия. Родившийся от некой простолюдинки, жены домашнего слуги его отца, Бури был смел до дерзости. К тому же он ненавидел Бату, унаследовав ненависть к сыну Джучи от отца и деда, и это не могло не привести к их столкновению. Не менее амбициозен был Гуюк, также питавший откровенную неприязнь к Бату При этом Гуюк успел проявить себя в ходе предшествующих войн, в частности в китайской кампании; летописи не раз называют его имя (как и имя Менгу), рассказывая о взятии отдельных китайских городов. Бату ничем подобным похвастаться не мог. И хотя его имя называлось первым среди имён участвовавших в походе царевичей, хотя основной целью похода было расширение его удела – Улуса Джучи, ему ещё только предстояло завоевать первенство не на словах, а на деле, стать подлинным предводителем монгольского войска. Забегая вперёд скажу, что Бату удастся добиться этого – но не столько военными, сколько политическими методами, используя такие свои качества, как хладнокровие, выдержка, а также умение использовать промахи и невоздержанность соперников.

Из всех старших царевичей, участвовавших в походе, лишь с одним у Бату с самого начала установились более или менее доверительные отношения. Это был Менгу, старший сын Тулуя. И дело не только в том, что Джучи при своей жизни не враждовал с Тулуем, как враждовал он с Чагатаем и Угедеем. Отношения внутри «Золотого рода» наследников Чингисхана были весьма сложными. Мать Менгу, ханша Соркуктани-беги, ставшая после смерти мужа главой его многочисленного семейства и весьма влиятельная в Монгольской империи, нуждалась в некоторой опоре вне своего клана и нашла эту опору в Бату, главе клана Джучи. Известно о трениях, возникших между Соркуктани-беги и великим ханом Угедеем. Так, последний вознамерился сделать Соркуктани женой своего сына Гуюка, но ханша нашла в себе силы воспротивиться этому брачному проекту 4 . Кроме того, Угедей самовольно передал второму своему сыну Кудэну часть того войска (две тысячи воинов), которое принадлежало Тулую и его сыновьям. Естественно, что Менгу видел в Гуюке – своём несостоявшемся отчиме! – прямого соперника, а в Бату – соответственно, союзника. И расчёты Менгу оправдались: именно поддержка Бату впоследствии обеспечит ему ханский престол.

Рашид ад-Дин рассказывает, что первоначально Угедей намеревался и сам выступить в поход против кипчаков. Великий хан был известен любовью к роскоши и удовольствиям. По словам персидского историка, большую часть времени он «был поглощён различными наслаждениями с красивыми жёнами и луноликими пленительницами сердец»; кроме того, он «очень любил вино и постоянно находился в опьянении и допускал в этом отношении излишества» – Угедей и сам признавался в этом своём пороке. Тем не менее заботы об устроении державы тоже увлекали великого хана. После того как он собрал курултай и «целый месяц беспрерывно родственники в согласии пировали с раннего утра до звезды», хан «обратился к устроению важных дел государства и войска. Так как некоторые окраины государства ещё не были полностью покорены, а в других областях действовали шайки бунтовщиков, он занялся исправлением этих дел. Каждого из родственников он назначил в какую-нибудь страну, а сам лично намеревался направиться в Кипчакскую степь». Это, однако, пришлось не по вкусу его младшим родственникам. Общее мнение выразил Менгу, который, «хотя и был ещё в расцвете молодости», тем не менее, по словам Рашид ад-Дина, обладал и разумностью, и опытностью. «Мы все, сыновья и братья, стоим в ожидании приказа, чтобы беспрекословно и самоотверженно совершить всё, на что последует указание, дабы каану заняться удовольствиями и развлечениями, а не переносить тяготы и трудности походов, – так передаёт его слова персидский историк. – Если не в этом, то в чём же ином может быть польза родственников и эмиров несметного войска?» Речь Менгу была одобрена всеми родичами; тогда-то, рассказывает Рашид ад-Дин, «благословенный взгляд каана остановился на том, чтобы царевичи Бату, Менгу-каан и Гуюк-хан вместе с другими царевичами и многочисленным войском отправились в области кипчаков, русских, булар, маджар, башкирд, асов, в Судак и в те края и все их завоевали; и они занялись приготовлениями к этому походу» 5 .

Трудно сказать, насколько этот рассказ достоверен в деталях. Но он может свидетельствовать о том, что между старшими и младшими Чингисидами наметились серьёзные расхождения. Менгу, представитель младшего поколения наследников Чингисхана, открыто указывал великому хану, чем ему надлежит заниматься, а во что не стоит вмешиваться. Опираясь, в частности, на это свидетельство, исследователи полагают, что выступление в поход столь значительного числа царевичей, и особенно старших сыновей тех «великих князей-царевичей», «которые управляли уделами», может отчасти объясняться желанием Угедей-хана обезопасить свою власть и избавиться на время от присутствия в центральном улусе молодых, но уже слишком влиятельных и амбициозных племянников 6 .

Ко времени подготовки к походу относится несколько важнейших мероприятий центральной власти. Во-первых, с целью сбора средств для похода были установлены налоги: копчур – налог со скота, определяемый как одна голова скота с каждых ста голов, и налог с зерна: один тагар (мера) пшеницы с каждых десяти тагаров «для расходования на бедных». Во-вторых, «для того, чтобы происходило беспрерывное прибытие гонцов как от царевичей, так и от его величества каана в интересах важных дел», во всех странах, завоёванных монголами, были поставлены особые почтовые станы со сменами лошадей, вьючных животных и людей – так называемые ямы (по-монгольски «джам», от китайского «чжань» – «станция»). Для выполнения этого указа и учреждения ямов были отправлены гонцы и назначены четыре особых чиновника, по одному от каждого из четырёх старших представителей рода – самого великого хана, его старшего брата Чагатая, Бату и вдовы Тулуя Соркуктани-беги. (Бату представлял некий Суку-Мулчитай, имя которого в источниках более не упоминается.) «При настоящих способах передвижения наших послов, – объяснял это своё распоряжение Угедей, – и послы едут медленно, и народ терпит немалое обременение». А посему был установлен следующий непременный порядок: «повсюду от тысяч выделяются смотрители почтовых станций – ямчины и верховые почтари – улаачины; в определённых местах устанавливаются станции – ямы, и послы впредь обязуются, за исключением чрезвычайных обстоятельств, следовать непременно по станциям, а не разъезжать по улусу». Указ Угедея определял нормы содержания ямов и грозил жестокими карами за их нарушение: «… На каждом яме должно быть по двадцати человек улаачинов. Отныне впредь нами устанавливается для каждого яма определённое число улаачинов, лошадей, баранов для продовольствия проезжающим, дойных кобыл, упряжных волов и повозок. И если впредь у кого окажется в недочёте хоть коротенькая верёвочка против установленного комплекта, тот поплатится одной губой, а у кого недостанет хоть спицы колёсной, тот поплатится половиною носа» 7 .

Учреждение ямов сыграло огромную роль в истории не одной только Монгольской империи. Пройдёт время, и ямская служба, столь необходимая на громадных пространствах Евразии, будет унаследована Московским царством, а затем и Российской империей. Значение ямов понимали и сам Угедей, ставивший себе это в особую заслугу, и его брат Чагатай. «Из доложенных мне мероприятий я считаю самым правильным учреждение ямов», – сообщал он великому хану И добавлял, упоминая выступившего в Западный поход Бату: «Я тоже озабочусь учреждением ямов, поведя их отсюда навстречу вашим. Кроме того, попрошу Батыя провести ямы от него навстречу моим». Так, практически одновременно, создавались становой хребет и кровеносная система великой Евразийской империи.

Б?льшая часть монгольского войска двигалась весьма неспешно. Оказавшийся в Монгольских степях как раз перед началом Западного похода, в 1235–1236 годах, китайский посол Сюй Тин встретил многочисленное монгольское войско, двигавшееся мимо него безостановочно в течение нескольких дней. Китайского посла особенно удивило то, что большинство в этом войске составляли юноши, даже подростки, в возрасте тринадцати-четырнадцати лет. Когда он спросил, чем это объяснить, ему ответили, что войско послано «воевать мусульманские государства, куда три года пути. Тем, кому сейчас 13–14 лет, будет 17–18 лет, когда достигнут тех мест, и все они уже будут превосходными воинами» 8 . Название «мусульманские государства» было для китайцев синонимом далёких западных земель. Кто знает, возможно, именно встреченные Сюй Тином юнцы и были теми, кто спустя несколько лет обрушит свой удар не только на мусульманские земли Волжской Болгарии, Ирана или Малой Азии, но и на христианскую Русь?!

Так начинался завоевательный поход монголов в Европу. Впрочем, завоевательным он называется нами сегодня; таковым он стал для народов, разорённых, уничтоженных и завоёванных монголами. Сами же монголы несколько иначе смотрели на происходящее. Для них это было не столько завоевание чужого, сколько утверждение своей власти на те страны и народы, которые принадлежали им по праву – праву силы и праву установлений «покорителя Вселенной» Чингисхана.

В этом смысле наследников Чингисхана можно назвать и наследниками великого «золотого царя» – «алтан-хана» – китайского императора, империя которого была завоёвана ими. Само её название – «Поднебесная», или «Срединное царство», – точно определяло её положение в мире как единственной империи, власть которой распространяется на всё земное пространство, осеняемое небом. Ещё и в XVII–XVIII веках (не говоря о более ранних временах), и даже позднее китайские богдыханы смотрели на приезжавших в их страну чужеземцев – купцов и послов иностранных держав – исключительно как на своих подданных и принимали посольские дары и подношения как изъявление покорности, как дань, привозимую с отдалённых краёв «Поднебесной» империи. Для китайцев окружающие их народы были «варварами», и они отгораживались от них Великой стеной, но когда «варвары» заняли императорский трон, ситуация изменилась только отчасти. Монголы с таким же презрением относились к китайцам, как и к другим покорённым народам (хотя многому научились у них). Но представление о том, что их империя – единственная, что мир принадлежит им, было присуще им в не меньшей степени. («Силою Бога все земли, начиная от тех, где восходит солнце, и кончая теми, где заходит, пожалованы нам» – так утверждал в своём послании римскому папе великий хан Гуюк в ноябре 1246 года 9 .) Монголы считали своими любые земли, «куда доходили кони их полчищ» (по выражению арабского учёного-энциклопедиста первой трети XIV века ан-Нувейри). А потому земли кипчаков, русских, болгар и других народов и представлялись им той «некоторой окраиной» их государства, которая «ещё не была полностью покорена» ими. При этом, в отличие от китайцев, монголы были кочевниками, а значит, изначально привычны к набегу, к поиску новых мест для кочевий, к овладению ими в кровопролитных войнах с другими племенами. Китайцы настолько презирали окружающих их «варваров», что считали войны с ними, завоевание их земель делом абсолютно бессмысленным. Монголы же были рождены для войны, и война надолго стала главным и единственным способом их существования.

Вся держава Чингисхана была построена как один военный лагерь. Она делилась на «центр» и «правое» и «левое» «крылья». Последние, в свою очередь, были поделены на «тьмы», или «тумены» (способные выставить 10 тысяч воинов), а те – на тысячи, сотни и десятки, так что ни один монгол в возрасте от пятнадцати до семидесяти лет не мог находиться вне своего подразделения. Во главе каждого из этих подразделений стояли, соответственно, темники, тысячники, сотники и десятники. При этом был установлен весьма жестокий порядок: если во время военных действий из десяти человек бежали один или двое, то казнили весь десяток. Так же поступали и в том случае, если один или двое смело вступали в бой, а остальные не следовали за ними; если кто-то из десятка попадал в плен и не был освобождён своими товарищами, то последних также могла ждать смерть. Военачальники монголов, как правило, непосредственно не участвовали в битвах – что было отличительной чертой монгольского войска и позволяло умело руководить им на любом этапе сражения. Но при этом соблюдалось правило: если темник или тысячник погибал в бою, то его дети или внуки наследовали его ранг, а если он умирал своей смертью, от болезни, «тогда его дети или внуки опускались на один ранг ниже». Точно так же если сотник умирал от старости или же темник перемещал его на другую должность, «то обе эти должности не подлежали наследованию» 10 . Подобные установления скрепляли монгольское войско невиданной для иных племён и народов дисциплиной. Монголы очень редко сдавались в плен, были неустрашимы и неудержимы в бою.

Превосходили они своих врагов и технической оснащённостью и тактической выучкой. Монголы, можно сказать, рождались всадниками. Их с младенчества накрепко привязывали к спине коня, и в таком положении они повсюду следовали за матерью. «В три года их привязывают верёвками к луке седла, так что рукам есть за что держаться», и пускают коней «нестись во весь опор, – доносил своему правительству в 1233 году китайский посол к «чёрным татарам» (монголам) Пэн Да-я. – В четыре-пять лет им дают маленький лук и короткие стрелы, вместе с которыми они и растут. Круглый год они занимаются охотой в поле. Все они стремительно носятся на лошадях, при этом они стоят на носках в стременах, а не сидят, поэтому основная сила у них находится в икрах… Они быстры, как идущий смерч, и могучи, как давящая гора. Поскольку в седле они поворачиваются налево и переворачиваются направо с такой скоростью, как будто крылья ветряной мельницы, то могут, повернувшись налево, стрелять направо, причём не только туда – целятся ещё и назад. Что касается их стрельбы в пешем положении, то они становятся, широко раздвинув ноги, делают широкий шаг и изгибаются в пояснице, наполовину согнув ноги. Поэтому они обладают способностью пробивать панцирь своей стрельбой из лука» 11 . Это же отмечали и современники-европейцы: «Стреляют они дальше, чем умеют другие народы»; «Они отличные лучники»; «…более искусные… чем венгерские и команские (половецкие. – А. К.), и луки у них более мощные» 12 . Для устрашения врагов монголы применяли особые «свистящие», или «гремучие», стрелы – с просверленными наконечниками, издававшими при полёте ужасающий свист. Их копья были снабжены специальными крючьями, при помощи которых они стаскивали вражеских всадников с коней. Панцири у монголов были изготовлены из кожаных ремней, сплетённых в несколько слоёв (на Руси такие панцири называли «ярицами») и в отдельных случаях снабжённых металлическими пластинами. Лёгкие и удобные, они были неуязвимы для стрел противника на том расстоянии, на котором сами монголы пробивали вражеские доспехи насквозь. Для эпохи Средневековья подобное преимущество сопоставимо с тем, какое уже в Новое время, после изобретения огнестрельного оружия, получат европейцы над «варварами» и дикарями, не знающими «огненного боя». Но мало того что монголы обладали врождёнными качествами воинов-наездников. Они многому научились у завоёванных ими тангутов, китайцев и мусульман-хорезмийцев, переняли их опыт, их способы ведения боевых действий, овладели передовой по тем временам военной техникой – камнемётными машинами, мощными самострелами, передвижными башнями, таранами, катапультами, а от китайцев научились использовать при осаде порох, которого в Европе ещё не знали. Огненные стрелы монголов и зажигательные и разрывные снаряды на основе нефти и пороха сеяли панику среди врагов. В войске монголов находились инженеры из числа китайцев и тангутов; они и руководили осадными работами при взятии среднеазиатских и европейских городов.

Выносливость монголов не знала пределов. Они были привычны и к жестокому зною, и к лютой стуже (ибо и то и другое не редкость для Монголии), могли проводить в походе по несколько дней без отдыха, не возили за собой обозов и провианта. Обычной их пищей служила баранина, реже конина; пили они также кобылье и овечье молоко, но вообще могли питаться всем, что находили, не делая никаких различий между «чистой» и «нечистой» пищей и не брезгуя даже внутренностями убитых ими животных, выдавливая кал руками и съедая всё остальное. Во время стремительного похода они могли вообще обходиться без еды, в крайнем случае для поддержания сил пили свежую конскую кровь – а она была всегда, что называется, под рукой. «Их пищу составляет всё, что можно разжевать, именно они едят собак, волков, лисиц и лошадей, а в случае нужды вкушают и человеческое мясо, – писал о монголах монах-францисканец Джиованни дель Плано Карпини, отправившийся с посольством в их землю. – …Хлеба у них нет, равно как зелени и овощей и ничего другого, кроме мяса; да и его они едят так мало, что другие народы могут с трудом жить на это». Монах-итальянец знал, о чем писал, поскольку почти полтора года провёл среди монголов, довольствуясь выдаваемым ему скудным пайком, недостаточным даже для него, привыкшего к посту и воздержанию. Не кажутся фантастическими и его слова о вынужденном каннибализме монголов. Рашид ад-Дин, автор официальной истории Чингисхана и его ближайших преемников, рассказывает об одном эпизоде китайской кампании: когда войска сына Чингисхана Тулуя находились в пути, «у них не осталось провианта, и дошло до того, что они ели трупы умерших людей, павших животных и сено». И тем не менее поход продолжился и увенчался очередной победой над войсками китайского императора. Другую историю (вероятно, уже расцвеченную легендой) приводит Плано Карпини: во время осады главного китайского города монголам «не хватило вовсе съестных припасов», и тогда Чингисхан приказал своим воинам, «чтобы они отдавали для еды одного человека из десяти»! 13 Подобные истории, передаваемые из уст в уста, внушали противникам монголов ещё больший ужас, нежели многочисленные истории о зверствах монголов по отношению к врагам.

Нечто необыкновенное представляли собой и монгольские лошади – главная движущая сила любых завоевательных походов того времени. Низкорослые, но невероятно выносливые, они могли добывать себе пропитание сами – даже там, где другие лошади умирали от голода, например, в заснеженной степи, разгребая копытами снег. Эти лошади «очень крепкие, имеют спокойный покладистый нрав и без норова, способны переносить ветер и мороз долгое время, – писали побывавшие в Монгольских степях китайские дипломаты, большие знатоки лошадей. – …Во всех случаях быстрой скачки у татар нельзя досыта кормить лошадей, их всегда (после скачки) освобождают от сёдел, непременно связывают так, чтобы морда была задрана вверх, и ждут, пока их ци (жизненная сила. – А. К.) придёт в равновесие, дыхание успокоится и ноги охладятся». Каждому монгольскому воину полагалось иметь не одну, а нескольких лошадей: обычно двух-трёх, а для начальников – по шести-семи и больше. Уставшую лошадь никогда не осёдлывали вновь, но давали ей отдохнуть. Ещё и поэтому монгольское войско было значительно мобильнее любого другого. В бою лошадь также была защищена кожаным панцирем – «личиной» (прикрывающей морду) и «коярами» (прикрывающими грудь и бока). Это не стесняло движений лошади, но хорошо защищало её от стрел и копий. Монголы и их лошади умели переправляться через самые широкие и глубокие реки. Для этой цели каждый монгол имел особый кожаный мешок, накрепко завязывающийся и наполняемый воздухом; туда складывали всё необходимое для войны, а иногда помещались и сами воины (такие импровизированные судна из бычьей или воловьей кожи могли служить для нескольких человек). Эти мешки привязывали к хвостам лошадей и заставляли их плыть вперёд наравне с теми лошадьми, которыми управляли люди. Причём лошади плыли в строго определённом порядке, позволявшем сразу же по завершении переправы вступить в сражение.

Огромное внимание монголы уделяли разведке, тщательному изучению противника и местности, в которой предстояло воевать. Прирождённые степняки, они обладали поистине орлиным зрением, исключительным глазомером, легко находили ориентиры в любой, даже совершенно незнакомой им местности. «Их движущееся войско всё время опасается внезапного удара из засады», сообщают китайские дипломаты, а потому «даже с флангов… в обязательном порядке прежде всего высылаются во все стороны» конные дозоры. «Они внезапно нападают и захватывают тех, кто или живёт, или проходит там, чтобы выведать истинное положение дел, как то: какие дороги лучшие и можно ли продвинуться по ним; какие есть города, на которые можно напасть; какие земли можно воевать; в каких местах можно стать лагерем; в каком направлении имеются вражеские войска; в каких местностях есть провиант и трава». В зависимости от полученных сведений монголы и действовали, применяя различные хитрости и уловки – то охватывая противника с флангов, то заманивая его в заранее подготовленную ловушку. Как правило, они опережали противника на несколько ходов. Начиная войну, они уже всё знали о своих врагах, в то время как их собственные намерения оставались неизвестными. Словом, это были идеальные воины, обладавшие какими-то непостижимыми, сверхъестественными способностями к войне, к уничтожению себе подобных. Не знающие ни жалости, ни сострадания, превосходящие силой, свирепостью и скоростью передвижений все известные тогда племена и народы, они казались выходцами из какого-то совсем иного мира – да они и были представителями иного, неведомого европейцам мира, иной, неведомой им цивилизации. Сегодня их, наверное, назвали бы сверхлюдьми . В категориях же Средневековья нашлось другое выражение, более ёмкое и определённое. Современники увидели в неведомых пришельцах посланцев преисподней, выходцев из ада – «тартара», предвестников приближающегося – и уже вплотную приблизившегося! – конца света.

Но, пожалуй, главной особенностью войн, которые вели монголы, было использование ими покорённых народов в качестве авангарда своих войск, живого щита или тарана. «Во всех завоёванных странах они без промедления убивают князей и вельмож, которые внушают опасения, что когда-нибудь могут оказать какое-либо сопротивление. Годных для битвы воинов и поселян они, вооруживши, посылают против воли в бой впереди себя, – сообщал накануне вторжения монголов на Русь венгерский монах-миссионер Юлиан. – …Воинам… которых гонят в бой, если даже они хорошо сражаются и побеждают, благодарность невелика; если погибают в бою, о них нет никакой заботы, но если в бою отступают, то безжалостно умерщвляются татарами. Поэтому, сражаясь, они предпочитают умереть в бою, чем под мечами татар, и сражаются храбрее…» 15 Именно эти многотысячные массы людей и посылались прежде всего на штурм крепостей, в том числе и тех, которые принадлежали их собственным правителям; естественно, что они первыми и гибли от стрел и камней осаждённых. «Всякий раз при наступлении на большие города они сперва нападают на маленькие города, захватывают в плен население, угоняют его и используют на осадных работах, – писал в 1221 году побывавший у монголов посол южнокитайского Сунского государства Чжао Хун. – Тогда они отдают приказ о том, чтобы каждый конный воин непременно захватил десять человек. Когда людей захвачено достаточно, то каждый человек обязан набрать сколько-то травы или дров, земли или камней. [Татары] гонят их день и ночь; если люди отстают, то их убивают. Когда люди пригнаны, они заваливают крепостные рвы вокруг городских стен тем, что они принесли, и немедленно заравнивают рвы; некоторых используют для обслуживания колесниц… катапультных установок и других работ. При этом [татары] не щадят даже десятки тысяч человек. Поэтому при штурме городов и крепостей они все без исключения бывают взяты. Когда городские стены проломлены, [татары] убивают всех, не разбирая старых и малых, красивых и безобразных, бедных и богатых, сопротивляющихся и покорных, как правило, без всякой пощады» 16 . Чудовищная жестокость, парализующая всякую волю к сопротивлению, – вот ещё одна страшная черта монгольских войн. При взятии вражеских городов действовало жёсткое правило, откровенно сформулированное знаменитым китайским министром первых монгольских ханов Елюй Чуцаем: «Как только враг, отклонив приказ о сдаче, выпускал хотя бы одну стрелу или метательный камень по осаждающим войскам, в соответствии с существовавшей государственной системой все убивались без пощады во всех случаях». Так, накануне падения китайской столицы Кайфын командовавший войсками Субедей прислал к великому хану донесение: «Этот город долго сопротивлялся нам, убито и ранено много воинов, поэтому [я] хочу вырезать его весь» 17 .

Так было при завоевании Китая; так будет и при завоевании Волжской Болгарии, Руси, Венгрии… Войска покорённых стран («погибших государств», по терминологии китайских историографов) составляли значительную часть и собственно монгольского войска. Это повелось ещё с тех пор, когда воины Чингисхана воевали с соседними, родственными им племенами – найманами, татарами, меркитами, кереитами и прочими, вошедшими в состав их армии; это продолжилось и в ходе последующих завоевательных походов. А потому по мере продвижения на запад монгольское войско не ослабевало, как это обыкновенно бывает во время длительных военных кампаний, особенно на чужой, вражеской территории, а, наоборот, усиливалось, становилось многолюднее. Впрочем, мы ещё поговорим об этом подробнее, когда речь пойдёт об участии кипчаков-половцев, асов-аланов, «морданов», да и русских в завоевательных походах Батыя и его полководцев.

Упомянутый выше венгерский монах Юлиан привёл ещё одно любопытное свидетельство на сей счёт: всех тех людей, которых монголы заставляют служить себе, они «обязывают… впредь именоваться татарами». Таково одно из объяснений названия, под которым монголы выступают почти во всех средневековых источниках – не только русских, но и китайских, арабских, персидских, западноевропейских и т. д. В действительности монголы сами себя татарами никогда не называли и с татарами издавна враждовали: так, именно татарами некогда был убит отец Чингисхана Есугай-Баатур; впоследствии Чингисхан жестоко отомстил за смерть отца и в кровопролитной войне истребил почти всех татар. И тем не менее их имя прочно соединилось с именем его собственного народа. И дело здесь не в желании самих монголов называть этим именем поверженных врагов, как полагал Юлиан; и даже не в том, что оставшиеся в живых татары будто бы составляли авангард их армии и потому повсюду «распространилось их имя, так как везде кричали: “Вот идут татары!”», как ошибочно думал побывавший у монголов монах-францисканец Гильом Рубрук 18 . Современные исследователи акцентируют внимание на том, что татарские племена были историческими предшественниками монголов и последние со временем заняли их место. Монголоязычные татары жили в Восточной Монголии; их коренной юрт располагался у озера Буир-Нур, вблизи кочевий собственно монголов. Во времена, предшествовавшие рождению Чингисхана, татары господствовали во всём этом регионе, так что «из-за их чрезвычайного величия и почётного положения другие тюркские роды… стали известны под их именем и все назывались татарами», – замечает в своём экскурсе в историю монголов Рашид ад-Дин. Ещё в XI веке обширные пространства между Северным Китаем и Восточным Туркестаном именовались по их имени «Татарской степью» (подобно тому как «Кипчакской степью» – Дешт-и-Кипчак – именовали пространства между Западным Туркестаном и Нижним Подунавьем). И когда полтора столетия спустя монголы заняли эти громадные территории, подчинили их своей власти, в тюркской и мусульманской среде они и сами стали именоваться татарами. От половцев это название стало известно на Руси и в Венгрии, а затем и во всей латинской Европе 19 . Оно и закрепилось в исторической традиции за монголами и всем разноэтническим населением их империи. Так что к современным татарам это название имеет весьма отдалённое отношение. Земли же, завоёванные монголами, – огромные пространства Восточной Европы и Центральной Евразии, включая Русь – будущее Московское государство, – на долгие столетия стали обозначаться на европейских картах зловещим словом «Тартария», в котором легко можно расслышать не только имя самих татар – то есть монголов, но всё то же название преисподней – чудовищного «тартара» – обиталища демонов и прочей тёмной силы…

Но вернёмся к событиям, непосредственно предшествовавшим великому Западному походу. Войска центральных улусов Монгольской империи «все сообща» пришли в движение в феврале – марте 1236 года. Б?льшую часть весны и летние месяцы они провели в пути, сообщает Рашид ад-Дин, «а осенью в пределах Булгара соединились с родом Джучи: Бату, Ордой, Шибаном и Тангутом, которые также были назначены в те края». «От множества войска земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные» – так описывает начало похода Джувейни.

Незадолго до вторжения монголов в Волжскую Болгарию, 3 августа 1236 года, случилось солнечное затмение, наблюдавшееся по всей Восточной Европе и отмеченное летописцами. Тьма накрыла солнце сначала с запада, оставив лишь узкий серп («словно месяц четырёх дней»), а затем ушла на восток 20 . В этом небесном знамении многие увидели предвестие будущих грозных событий: «…И были страх и трепет на всех видящих и слышащих сие…» Первый удар монгольского войска пришёлся по Волжской Болгарии – сильнейшему мусульманскому государству Восточной Европы. Напомню, что ещё в 1223 году болгары нанесли поражение отряду Джебе и Субедея, возвращавшемуся домой после первого похода на запад. Тогда болгары применили излюбленную тактику самих монголов, сумев заманить их в заранее подготовленную ловушку. И позднее болгарам приходилось постоянно сталкиваться с монгольскими отрядами, нападавшими на их земли. Так было в 1229 году, когда монголы захватили Саксин и разбили болгарские заставы на Яике; так было и три года спустя, в 1232 году, когда монголы вновь появились в их пределах и «зимовали, не доходя до Великого города Болгарского». Ещё в 1230 году, вскоре после поражения на Яике, болгары заключили мир с владимиро-суздальским князем Юрием Всеволодовичем, сильнейшим из русских князей того времени, и тем обезопасили свои западные рубежи. До времени казалось, что им удаётся сдерживать натиск грозного врага. Но то были лишь передовые, разведывательные отряды. Когда монголы всей своей мощью обрушились на болгар, участь их была решена.

Лето 1236 года войска Бату и его братьев провели у самых границ Болгарской земли. Именно в это время здесь оказался венгерский монах-доминиканец Юлиан, направлявшийся с миссионерскими целями к венграм-язычникам (уграм), жившим в Приуралье. Помимо миссионерских Юлиан преследовал и иные, секретные цели; во всяком случае, он и тогда, и позднее действовал очень умело, добывая важные сведения о передвижениях и намерениях монголов 21 . Юлиану удалось отыскать своих давно потерянных сородичей, но здесь же он нашёл и «посла татарского вождя» – едва ли не посла самого Бату, который вёл с уграми какие-то переговоры. От этого посла Юлиан узнал, что монгольское войско находилось по соседству, на расстоянии пяти дневных переходов; оно намеревалось «идти против Алемании» (Германии) и только дожидалось «другого, которое послали для разгрома персов» 22 . Упоминание о персах, равно как и об Алемании как о главной цели Западного похода монголов, не вполне верно (не исключено, что это результат целенаправленной дезинформации монгольского посла). Но вот то, что «другое войско» должно было соединиться с первым, – факт несомненный. И мы знаем, что во главе этого «другого» войска, шедшего из глубин Азии, были старшие царевичи Монгольской империи, а вёл войско лучший полководец империи Субедей-Баатур, прекрасно знавший и местность, в которой монголам предстояло воевать, и все повадки и уловки противника.

Происходивший из монгольского племени урянхаев, Субедей, «отважный храбрец, отличный наездник и стрелок», очень рано перешёл на службу Чингисхану 23 . Он начинал карьеру в качестве «сына-заложника», потом был десятником, сотником и так прошёл все ступени воинской службы, в конце концов породнившись с Чингисидами через брак с принцессой из их рода Тумегань. «Опорой и поддержкой в кровавых битвах» называл его Чингисхан, а враги именовали «псом», «откормленным человеческим мясом» и готовым на всё ради достижения поставленной цели. У них «…железные сердца, сабли вместо плёток. Они питаются росой, ездят верхом на ветре. В дни битв они едят человеческое мясо, в дни схваток им пищей служит человечина» – такими казались недругам монголов полководцы Чингисхана, и первый из них – Субедей-Баатур 24 . «Им молвишь: “ Вперёд, на врага!” / И кремень они сокрушат. / Назад ли прикажешь подать – / Хоть скалы раздвинут они, / Бел-камень с налёту пробьют, / Трясины и топи пройдут» – а это уже слова самого Чингисхана о людях, подобных его верному «цепному псу» 25 . 61-летний Субедей (он родился в 1175 году) фактически возглавил Западный поход, как возглавлял он прежние походы и во времена Чингисхана, и при Угедей-хане. Остальные царевичи могли чувствовать себя спокойно «под его крылышком», как выразится позднее сам Угедей, подводя итоги военной кампании Бату на Руси и в других странах Запада. Впрочем, свой отличный полководец имелся и у Бату – вместе с ним (а отчасти вместо него) его войсками в Западном походе предводительствовал Буралдай (или Бурундай, как будут называть его русские летописи), сородич и преемник знаменитого Боорчи-нойона, первого сподвижника и эмира Чингисхана и предводителя «правого крыла» всего монгольского войска.

Объединившись, войска приступили к решительным действиям. «Бату с Шибаном, Буралдаем и с войском выступил в поход против буларов (здесь: болгар. – А. К.) и башгирдов (башкир; здесь, вероятно: уральских венгров. – А. К.)… и в короткое время, без больших усилий, овладел ими и произвёл там избиение и грабёж», – сообщает Рашид ад-Дин 26 и далее добавляет: «Они (монголы. – А. К.) дошли до Великого города и до других областей его, разбили тамошнее войско и заставили их покориться». Правда, приложить усилия монголам, конечно, пришлось. У болгар было сильное войско, в стране имелось множество крепостей, некоторые из них, по словам современника, могли выставить до 50 тысяч воинов. Особенно укреплена была столица страны – Великий город, как одинаково называли его русские летописцы и восточные хронисты. Город располагался на реке Малый Черемшан, на месте Билярского городища (в нынешнем Алексеевском районе Татарстана), примерно в 40 километрах южнее Камы 27 . К началу XIII века он входил в число крупнейших городов Европы. Город был окружён несколькими валами и рвами, в центре располагалась цитадель, защищённая мощной, до 10 метров толщиной, деревянной стеной. Имелись и колодцы с хорошей питьевой водой, так что город казался прекрасно приспособленным и к отражению вражеского штурма, и к длительной осаде. Увы, именно в этих колодцах археологи и находят трагические свидетельства последних минут жизни защитников города: людей сбрасывали сюда ещё живыми, обрекая на мучительную смерть… «Сначала они (царевичи) силою и штурмом взяли город Булгар, который известен был в мире недоступностью местности и большою населённостью, – сообщает современник событий Джувейни. – Для примера подобным им жителей (частью) убили, а частью пленили». О том же писал и русский летописец: «Той же осенью пришли от восточной страны в Болгарскую землю безбожные татары, и взяли славный Великий город Болгарский, и перебили оружием от старца и до юного и до сущего младенца, и взяли товара множество, а город их пожгли огнём и всю землю их полонили» 28 . Как свидетельствуют археологи, столица Великой Болгарии так и не возродилась: новое поселение возникнет здесь по соседству со старым, превратившимся в пепелище 29 .

Та же участь будет ждать и другие города, оказавшиеся на пути монгольского войска. Завоеватели щадили лишь тех, кто сразу и безоговорочно признавал их власть, да и то не всегда. Любые же попытки сопротивления, как мы знаем, подавлялись безжалостно. Когда осенью 1237 года уже известный нам монах Юлиан вторично направится для проповеди к язычникам-венграм, он, достигнув пограничья Русской и Болгарской земель, с ужасом узнает, что ему некуда дальше идти и некому проповедовать: «О, горестное зрелище, внушающее ужас всякому! Венгры-язычники, и булгары, и множество царств совершенно разгромлены татарами».

Впрочем, полное истребление жителей не входило в планы завоевателей. В этом случае некому было бы работать на них, выплачивать дань, обеспечивать их всем необходимым. Бату и другие царевичи с готовностью приняли тех болгарских князей, которые изъявили им покорность. Таковых оказалось двое – некие Баян и Джику: «они были щедро одарены» и «вернулись обратно», то есть возвратили себе власть, ограниченную, правда, признанием власти монгольских ханов. Точно так же будут вести себя монгольские завоеватели и на Руси, и в других захваченных ими странах. Беспощадное разорение страны, чудовищная жестокость, насилие – и в то же время признание за князьями, выразившими свою покорность новым властителям, всех ранее принадлежавших им земель, вполне милостивое обращение с ними, включение их в существующие в Монгольской империи структуры власти.

Покорение Болгарии оказалось, однако, далеко не окончательным. Когда монголы покинут пределы страны и обрушатся на русские земли, болгарские князья – очевидно, те же Баян и Джику – восстанут против завоевателей. Понадобятся новый поход в их земли самого Субедея, новые кровавые расправы. В конечном же счёте Великая Болгария на Волге прекратит своё существование как самостоятельное государство, а её земли войдут в собственный улус Бату и его потомков.

Разгромив Болгарию, монгольское войско разделилось. Сам Бату, его братья, а также царевичи Кадан и Кулкан двинулись в земли соседних с Болгарией поволжских народов – мокши и эрзи (мордвы), а также буртасов (этническая принадлежность которых точно не определена) – и, как сообщает Рашид ад-Дин, «в короткое время завладели ими». Воинственные мордовские племена в то время враждовали друг с другом; один из мордовских князей, Пуреш, правитель мокшан, был союзником владимиро-суздальского князя Юрия Всеволодовича; его противник Пургас (правитель эрзян) делал ставку на волжских болгар и жестоко враждовал с Русью. Разные пути выбрали они и в отношении вторгшихся в их страну монголов. «Там было два князя, – сообщал о «царстве морданов» (мордвы) венгр Юлиан. – Один князь со всем народом и семьёй покорился владыке татар (по-видимому, Пуреш. – А. К.), но другой с немногими людьми направился в весьма укреплённые места, чтобы защищаться, если хватит сил». Этим вторым князем, по всей вероятности, был Пургас; войну с ним монголы возобновят позднее, уже после разорения Северо-Восточной Руси. Что же касается Пуреша, то возглавляемые им мокшане примут самое активное участие в последующих войнах Бату в Венгрии и Польше. Юлиан свидетельствует о том, что «в течение одного года или немного большего срока», то есть за 1236–1237 годы, монголы «завладели пятью величайшими языческими царствами», в число которых он включал Волжскую Болгарию, земли уральских венгров-язычников, «царство морданов», а также какие-то другие государственные образования – Сасцию, или Фасхию (в которой видят либо Саксин в низовьях Волги, завоёванный монголами ещё в 1229 году, либо земли башкир), Меровию (вероятно, марийцев – черемисов русских летописей) и совершенно неопределяемые Ведин и Пойдовию. Они «взяли также 60 весьма укреплённых замков, столь людных, что из одного могло выйти 50 тысяч вооружённых воинов», – добавляет венгерский монах.

Другая часть монгольского войска во главе с царевичами Гуюком и Менгу и эмиром Субедеем обрушилась на половецкие кочевья, оттесняя половцев к Каспийскому побережью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

8 ЗАПАДНЫЙ ТАНТРИЗМ Нельзя забывать, что МакГрегор Мэтерс дважды появлялся на судебных заседаниях, чтобы дать свидетельские показания против Кроули. Как в первом случае, когда он безуспешно пытался добиться судебного запрета на публикацию третьего номера

Северо-западный фронт Ночью на разбитой станции нас выгрузили из эшелона, и дальше, к фронту шли пешком. Голубая зимняя дорога, отвалы снега по бокам, ледяная луна в стылом зимнем небе, она светила нам с вышины и двигалась вместе с нами. Скрип-звон, скрип-звон сотен сапог по

Западный цикл Бусинка шестьдесят седьмая – Первая ласточка Прожив более 60-ти лет в Союзе, Мария Иосифовна ждала этого часа и наконец-таки, вырвалась из ужасного советского ада. Поселившись в Калифорнии, в силиконовой долине, она наслаждалась райским климатом

Западный экспресс Это был поезд из моего сна, из детской мечты, из тайных одиноких игр, когда, преодолевая скуку жаркого летнего дня и длину обязательного надоевшего пути по лесной тропе, сам был и паровозом, пыхтящим устало, и машинистом, неутомимым и суровым, и

Западный поход Для русского историка биография Бату по существу начинается с весны 1235 года, когда на курултае, созванном великим ханом Угедеем, было объявлено о начале Западного похода. «Когда каан во второй раз устроил большой курултай и назначил совещание относительно

Глава двадцать первая. ЗАПАДНЫЙ И СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТЫ В августе 1942 года Конева назначили командующим войсками Западного фронта. Жуков в должности заместителя Верховного главнокомандующего отбыл в Сталинград.Центр тяжести боёв, основные свои усилия на Восточном

Западный маршрут – Нам предстоит тяжелый западный маршрут, – сказал Рыбалко, когда мы построились на товарной платформе станции Москва-Сортировочная. – Подробности узнаете в пути, а сейчас – по коням!Рыбалко указал нам на два классных вагона, сиротливо стоявших у

Западный гость Двумя основными версиями происхождения Ли Бо паритетно считаются «сычуаньская» и «западная» – город Суйе на территории современной Киргизии близ города Токмок на реке Чу. До последнего времени большинство современных исследователей склонялись к

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ПРОХОД В пятнадцать лет в руки Амундсена случайно попала книга английского полярного исследователя Джона Франклина, в которой он рассказывал об экспедиции, обследовавшей побережье Северной Америки между Гудзоновым заливом и рекой Маккензи. Книга Дж.

Часть вторая. Первый Кубанский поход (“Ледяной поход”) …Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы. Из письма М. В. Алексеева

ЗАПАДНЫЙ ВАЛ И БИТВА В АРДЕННАХ Спор о том, кому командовать сухопутными операциями, который упорно вел Монтгомери, по существу был беспредметным. Не столь уж важно, если не считать престижных соображений, докладывал Брэдли непосредственно Эйзенхауэру или же через

Реферат

Тема: Монгольское вторжение в Европу и его последствия для Руси

Введение

XIII век для России (Руси) – это борьба русского народа за свою независимость против ополчившихся монгольских, немецких, шведских, датских, венгерских и польских феодалов в конечном итоге значение этих событий сложно переоценить. Стоит только задуматься о последствиях монгольской победы: разорение процветающих стран с древней культурой, (Китаю, Персия), о разрушении великолепного царства Хорезм в равнину, разрушении лучших русских городов с их развивающейся цивилизацией, Массовое убийство и разграбление собственности, стало ошеломляющим ударом, который оглушил русский народ и нарушил нормальное продолжение экономической и политической жизни на многие годы.

Экспансия, была одним из важных и судьбоносных моментов в истории человечества. По масштабам своего разрушения и влияния на дальнейшие события, оно может, равняется с варварскими нападениями 5 века, которые опрокинули Римскую империю, положив конец древнему миру.

Монголо-татарское нашествие, походы 1237-1238 и 1240-1242 годов, без всяких сомнений можно считать огромным бедствием для Руси

Последствия монголо-татарского нашествия, походы 1237-1238 и 1240-1242 годов сложно рассматривать с позитивной стороны. Но, тем не менее, Русь уже никогда не стала прежней, 200 лет вместе с народом, принципы жизни которого не укладывались в рамки сознания русского человека, были резко полярными. Вне зависимости от оценки прошедших веков, нужно сказать, что его последствия были огромны и определили дальнейший путь государства Российского во многих областях его развития.

В реферате мною будут рассмотрены: начало, развитие и конечные итоги татаро-монгольского нашествия на Русь и Европейские страны.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

1. Образование монгольской державы

В XII в. монгольские племена занимали степную территорию в долинах рек Онон и Керулен. Монголы были охотниками и скотоводами, разводили овец и лошадей. По мере увеличения количества скота между отдельными монгольскими родами начались столкновения из-за пастбищ, переросшие в кровавые войны. В ходе этих столкновений выдвинулся выходец из нойонского род Темучин. Объединив вокруг себя старых друзей отца, Темучин полностью вырезал татар, а затем расправился и со своими соратниками, стоявшими на пути к единоличной власти. В 1206 г. съезд монгольской знати (курултай) провозгласил Темучина великим каганом всех монголов – Чизгис-хан. Распространенный в историческойлитературе термин монголо-татары представляет собой соединение самоназвания народа с термином, которым этот народ обозначался у соседей.

С 1206 по 1211 гг. Чингиз-хан вел завоевательные войны в Северной Азии. Он подчинил бурят, якутов, киргизов, тангутов, уйгуров, покорил Приморье.

В 1211-1218 гг. монголы завоевали Северный Китай (империя Цзинь), Корею. В многонаселенный и переувлажненный Южный Китай (империя Сун) монголы тогда не пошли. В Китае монголы овладели военной техникой (осадными машинами). В ходе завоевания Китая окончательно сформировались принципы построения монгольского войска, зафиксированные в законе Чингиз-хана – Ясе. Воины объединялись в десятки-сотни-тысячи-тумены. Десяток составляли воины из одного аула (рода). Действовала жесткая дисциплина: за трусость в бою одного казнили весь десяток. Труса не брали в воины, он становился изгоем. Каждый воин имел двух лошадей, кожаный доспех, два лука со стрелами, саблю, боевой топор, легкое копье, а в тяжелой коннице – еще тяжелое копье и меч.

В 1219 г. монголы вторглись в крупнейшее среднеазиатское государство – Хорезм. Хорезм-шах не пользовался поддержкой духовенства и местных ханов. Он не решился на открытое сражение, а предпочел оборону крепостей. Монголы, численно уступавшие хорезмийцам, разбили их по частям. Многие города добровольно открыли ворота, поверив обещаниям монголов пощадить жителей. Повсеместно монголы угоняли в рабство ремесленников и молодых женщин, а остальных убивали.

Монгольское завоевание привело цветущую Среднюю Азию к длительному упадку. Была разрушена ирригационная система, произошло опустынивание местности. Земледелие было вытеснено кочевым скотоводством.

Преследуя хорезм-шаха передовые войска монголов (тумена Субудай-багатура и Джебе-нойона) обошли с юга Каспийское море и вторглись в Закавказье. Через Дербентское ущелье они вышли на Северный Кавказ, где встретились с половцами и аланами (предки осетин). Уверив половцев, что воюют лишь против алан, монголы разбили сначала алан, а затем и половцев. После этого они вторглись в Причерноморье, овладели Судаком (Сурожем) в Крыму.

Мнение: По вышеописанной истории образования монгольских племен и дальнейшего завоевания, мы можем увидеть, что в предводителе племен Чингис-хане из рода Темучин, не существовало качество милосердия-он «вырезал» целые народы. За ним стояла сила и уверенность. Цель-завоевание, но завоеванные территории разрушались, опустынивались, люде заставляли заниматься не тем, что они умеют делать лучше, а тем, что казалось правильным их завевателям.

2. Битва на Калке

Теснимые монголами половцы обратились за помощью к русским. Русские князья решили помочь половцам и встретить неведомого врага за пределами своей земли. Они выступили навстречу монголам. Ложным отступлением те заманили русских и половцев к берегам р. Калки. В июне 1223 г. произошла битва на Калке. Войска русских князей действовали разрозненно. Они увлеклись преследованием отступившей легкой конницы монголов и попали под удар их главных сил. Войска Мстислава Удалого, Даниила Галицкого и Мстислава Черниговского были разгромлены. Киевские полки Мстислава Старого не приняли участия в бою, но были окружены и принуждены сдаться. На пленных князей монголы положили доски и задушили, пируя на них. Однако на Русь монголы тогда не пошли, поскольку не имели достаточных сил.

В 1227 г. умер Чингиз-хан. Перед смертью он разделил свою империю на улусы. Западный улус достался его внуку Бату-хану (Батыю). По завещанию Чингиз-хана монголам предстояло завоевать весь мир до “моря франков” на западе.

Мнение: Битва на Калке лишний раз доказала силу татаро-монгол. Разрозненность и отсутствия единого плана действий, русские и половцы потерпели сокрушительно поражение. Калка первая битва русских с монголами, но к сожалению она не послужила уроком русским князям и не подготовила Русь к встрече с грозным противником.

3. Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь

В 1235 г. новый каган Угэдэй и курултай приняли решение о новом походе в Европу. На помощь Бату-хану направлялись силы других улусов. В 1236 г. монголы разорили Волжскую Болгарию и окончательно разгромили половцев.

В декабре 1237 г. монголы вторглись в пограничное Рязанское княжество. После 6 дней осады Рязань пала. Город подвергся жестокому разорению. Лишь часть рязанцев отступила к Оке и соединилась с суздальскими войсками. В битве под Коломной русские потерпели поражение.

Монголы взяли и сожгли Коломну, Москву, осадили Владимир. Великий князь Юрий, оставив во Владимире семью, отступил к реке Сити (к северо-западу от Ярославля), где попытался собрать все силы Северо-Восточной Руси и дать монголам решительное сражение. После четырехдневной осады монголы проломили дубовые стены Владимира и взяли город штурмом. Жители и семья великого князя, пытавшиеся укрыться в Успенском соборе, были перебиты. После этого часть монголов двинулась на Сить, а часть – осадила Торжок на пути к Новгороду.

4 марта 1238 г. на Сити русские потерпели жестокое поражение, великий князь погиб. Торжок, осажденный частью монгольского войска, пал после героического двухнедельного сопротивления. Монголы двинулись к Новгороду, но не дошли до него около 100 верст и повернули. По-видимому, отказ от взятия Новгорода был вызван боязнью распутицы и тем, что монголы уже обезопасили свой поход в Европу от удара русских в тыл. К тому же лесистая местность северной Руси не годилась для кочевого хозяйства. Монголы не собирались здесь жить, а получение дани они уже обеспечили.

На обратном пути монголы двигались широкой облавной цепью, разоряя города. Неожиданно упорное сопротивление (7 недель!) им оказал небольшой город Козельск (“злой город”). Монголы сумели взять его, лишь получив подкрепления и осадные машины.

Мнение: Батый спланировал свой поход на Северо-Восточную Русь в зимнее время, что обеспечивала маневренность его войск и неожиданность нанесения удара, поскольку князья не были готовы к крупному нашествию зимой. Следует обратить внимание, что решающую роль в победах оказывал моральный настрой монгольской армии, люди были уверенны в своих силах, и верили в свое превосходство, в то время как Русь находилась в состоянии раздробленности и упадка. Столкновение этих двух факторов дало катастрофические результаты.

4. Нашествие Батыя на Южную Русь

Началось весной 1239 г. В марте пал Переяславль, в октябре – Чернигов. Осенью 1240 г. монголы осадили Киев, принадлежавший в это время Даниилу Галицкому. Разрушив стены, монголы ворвались в город и бой развернулся на его улицах. Последние защитники собрались в Десятинной церкви, но она рухнула (по летописи – под тяжестью людей, собравшихся на ее кровле, а вероятнее – под ударами стенобитных машин). Киев пал.

Мнение: Северо – восточная Русь – лежит в руинах, но князья Южной Руси проявляют беспечность и ничего не делают для защиты своих городов.

Итог – опасаясь новых нашествий и разрушений русские князья приняли вассальную зависимость от Орды. Нашествия Батыя стала крупнейшей катастрофой за всю историю Руси, привело к разгрому восточнославянского мира. Это нашествие лишило Россию дальнейших благоприятных исторических перспектив

5. Поход Батыя на Европу

После разгрома Руси монгольские орды двинулись на Европу. Были разорены Польша, Венгрия, Чехия, балканские страны. Монголы вышли к границам Германской империи, дошли до Адриатического моря. Однако в конце 1242 г. их постиг ряд неудач в Чехии и Венгрии. Из далекого Каракорума пришло известие о смерти великого хана Угедея – сына Чингисхана. Это был удобный предлог, чтобы прекратить трудный поход. Батый повернул свои войска обратно на восток.

Решающую всемирно-историческую роль в спасении европейской цивилизации от монгольских орд сыграла героическая борьба против них русского и других народов нашей страны, принявших на себя первый удар захватчиков. В ожесточенных боях на Руси погибла лучшая часть монгольского войска. Монголы утратили наступательную мощь. Они не могли не считаться с освободительной борьбой, развернувшейся в тылу их войск.

Невская битва. Наступление рыцарей особенно усилилось в связи с ослаблением Руси, истекавшей кровью в борьбе с монгольскими завоевателями.

В июле 1240 г. тяжелым положением Руси попытались воспользоваться шведские феодалы. Шведский флот с войском на борту вошел в устье Невы. Поднявшись по Неве до впадения в нее реки Ижора, рыцарская конница высадилась на берег. Шведы хотели захватить город Старую Ладогу, а затем и Новгород.

Князь Александр Ярославич, которому было в то время 20 лет, со своей дружиной стремительно бросился к месту высадки. “Нас немного, обратился он к своим воинам, – но не в силе Бог, а в правде”. Скрыто подойдя к лагерю шведов, Александр со своими дружинниками ударил по ним, а небольшое ополчение во главе с новгородцем Мишей отрезало шведам путь, по которому они могли спастись бегством на свои корабли.

Александра Ярославича за победу на Неве русский народ прозвал Невским. Значение этой победы в том, что она надолго остановила шведскую агрессию на восток, сохранила за Русью выход к Балтийскому побережью. (Петр I, подчеркивая право России на Балтийское побережье, в новой столице на месте битвы основал Александро-Невский монастырь.)

Ледовое побоище. Летом того же 1240 г. Ливонский орден, а также датские и германские рыцари напали на Русь и захватили город Изборск. Вскоре из-за предательства посадника Твердилы и части бояр был взят Псков (1241). Усобицы и распри привели к тому, что Новгород не помог своим соседям. А борьба между боярством и князем в самом Новгороде завершилась изгнанием Александра Невского из города. В этих условиях отдельные отряды крестоносцев оказались в 30 км от стен Новгорода. По требованию веча Александр Невский возвратился в город.

Вместе со своей дружиной Александр внезапным ударом освободил Псков, Изборск и другие захваченные города. Получив известие, что на него идут основные силы Ордена, Александр Невский перекрыл путь рыцарям, разместив свои войска на льду Чудского озера. Русский князь показал себя как выдающийся полководец. Летописец писал о нем:

“Побеждая везде, а не победим николи же”. Александр разместил войска под прикрытием крутого берега на льду озера, исключив возможность вражеской разведки своих сил и лишив противника свободы маневра. Учитывая построение рыцарей “свиньей” (в виде трапеции с ост рым клином впереди, который составляла тяжеловооруженная конница), Александр Невский расположил свои полки в виде треугольника, острием, упиравшимся в берег. Перед сражением часть русских воинов была снабжена специальными крючьями, чтобы стаскивать рыцарей с коней.

5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера состоялась битва, получившая название Ледового побоища. Рыцарский клин пробил центр русской позиции и уткнулся в берег. Фланговые удары русских полков решили исход сражения: как клеши, они сдавили рыцарскую “свинью”. Рыцари, не выдержав удара, в панике бежали. Семь верст гнали их новгородцы по льду, который к весне во многих местах стал слабым и проваливался под тяжеловооруженными воинами. Русские преследовали противника, “секли, несяся за ним, как по воздуху”, записал летописец. По данным Новгородской летописи, в битве погибло “немец 400, и 50 взято в плен” (немецкие хроники оценивают число погибших в 25 рыцарей). Плененные рыцари с позором были проведены по улицам Господина Великого Новгорода.

Значение этой победы состоит в том, что была ослаблена военная мощь Ливонского ордена. Откликом на Ледовое побоище был рост освободительной борьбы в Прибалтике. Однако, опираясь на помощь римско-католической церкви, рыцари в конце ХШ в. захватили значительную часть Прибалтийских земель.

Русские земли под властью Золотой Орды. В середине XIII в. один из внуков Чингисхана Хубулай перенес свою ставку в Пекин, основав династию Юань. Остальная часть Монгольской державы номинально подчинялась великому хану в Каракоруме. Один из сыновей Чингисхана – Чагатай (Джагатай) получил земли большей части Средней Азии, а внук Чингисхана Зулагу владел территорией Ирана, частью Передней и Средней Азии и Закавказья. Этот улус, выделенный в 1265 г., по имени династии называют государством Хулагуидов. Еще один внук Чингисхана от его старшего сына Джучи Батый основал государство Золотая Орда.

Русские земли и Золотая Орда. Разоренные монголами русские земли были вынуждены признать вассальную зависимость от Золотой Орды. Не прекращавшаяся борьба, которую вел русский народ с захватчиками, заставила монголо-татар отказаться от создания на Руси своих административных органов власти. Русь сохранила свою государственность. Этому способствовало и наличие на Руси собственной администрации и церковной организации. Кроме того, земли Руси были непригодны для кочевого скотоводства, в отличие, например, от Сред ней Азии, Прикаспия, Причерноморья.

В 1243 г. брат убитого на реке Сить великого владимирского князя Юрия Ярослав Всеволодович (12381246) был призван в ставку хана. Ярослав признал вассальную зависимость от Золотой Орды и получил ярлык (грамоту) на великое княжение Владимирское и золотую дощечку (“пайдзу”), своеобразный пропуск через ордынскую территорию. Вслед за ним в Орду потянулись другие князья.

Для контроля над русскими землями был создан институт наместников-баскаков руководителей военных отрядов монголотатар, следивших за деятельностью русских князей. Донос баскаков в Орду неминуемо заканчивался либо вызовом князя в Сарай (зачастую он лишался ярлыка, а то и жизни), либо карательным походом в непокорную землю. Достаточно сказать, что только за последнюю четверть ХШ в. было организовано 14 подобных походов в русские земли.

Некоторые русские князья, стремясь поскорее избавиться от вас сальной зависимости от Орды, стали на путь открытого вооруженного сопротивления. Однако сил свергнуть власть захватчиков было еще не достаточно. Так, например, в 1252 г. были разбиты полки владимирских и галицко-волынских князей. Это хорошо понимал Александр Невский, с 1252 по 1263 г. великий князь Владимирский. Он взял курс на восстановление и подъем экономики русских земель. Политику Александра Невского поддержала и русская церковь, которая видела большую опасность в католической экспансии, а не в веротерпимых правителях Золотой Орды.

В 1257 г. монголотатары предприняли перепись населения “запись в число”. В города посылались бесермены (мусульманские купцы), которым на откуп отдавался сбор дани. Размер дани (“выхода”) был очень велик, одна только “царева дань”, т.е. дань в пользу хана, которую сна чала собирали натурой, а потом деньгами, составляла 1300 кг серебра в ГОД. Постоянная дань дополнялась “запросами” единовременными по борами в пользу хана. Кроме того, в ханскую казну шли отчисления от торговых пошлин, налоги для “кормления” ханских чиновников и т.д. Всего было 14 видов даней в пользу татар.

Перепись населения в 50-60 х годах ХШ в. отмечена многочисленными восстаниями русских людей против баскаков, ханских послов, сборщиков дани, переписчиков. В 1262 г. расправлялись со сборщиками дани, бесерменами, жители Ростова, Владимира, Ярославля, Суздаля, Устюга. Это привело к тому, что сбор дани с конца XIII в. был передан в руки русских князей.

Мнение: Историческую роль сыграла непрекращающаяся борьба русских с монгольскими захватчиками, это не давало армии оккупантов набрать мощь и нанести удар по Европе А.С. Пушкин справедливо писал: “России определено было великое предназначение: ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы… образующееся просвещение было спасено растерзанной Россией”. Борьба, которую вел русский народ с мучителями, подтолкнула татар отказаться от создания на территории Руси своих административных органов власти тем самым мы сохранили свою государственность.

Во второй половине XIV века продолжалось расширение Московского княжества. Золотая Орда, напротив, слабела, истощенная междоусобицами ханов. С 1360 по 1380 год сменилось 14 правителей Орды. В русских землях усиливалось народное сопротивление татаро-монгольскому игу. В 1374 году в Нижнем Новгороде вспыхнуло восстание. Жители города перебили послов ордынского хана и весь их отряд.

С 1359 по 1389 год в Москве княжил внук Ивана Калиты Дмитрий Иванович. Он был талантливым полководцем мужественным патриотом. Если Иван Калита золотом добывал у Орды мир для русского народа, то его внук возглавил народную борьбу против монгольских завоевателей. В 1378 году татарский воевода Бегич с большим войском напал на Рязанское княжество. Дмитрий Иванович пришел на помощь Рязани. На берегу реки Вожи, притока Оки его воины окружили и почти полностью уничтожили татарские войска.

Золотоордынский хан Мамай решил расправиться с непокорной Москвой. Он задумал повторить Батыево нашествие. Мамай собрал сотни тысяч воинов, заключил военный союз с литовским князем Ягайло и в августе 1380 года выступил в поход на Москву. Князь Дмитрий, узнав о движении татарских войск, призвал русских князей объединиться для борьбы за освобождение от татаро-монгольского ига.

На призыв Дмитрия в Москву пришли княжеские дружины и ополчения крестьян и ремесленников из Владимирского, Ярославского, Ростовского, Костромского, Муромского и других княжеств. Собралось около 150 тысяч конных и пеших воинов.

Разведчики, высланные князем Дмитрием, установили, что Мамай стоит у Воронежа дожидается подхода войск Ягайло. Дмитрий решил помешать соединению вражеских сил. В ночь на 8 сентября 1380 года русские войска переправились через Дон и расположились на равнине, которая называлась Куликово поле. (рис.1) Левый фланг русского войска, на который должен был пасть основной удар татар, переходил в топкие берега Смолки. Правый фланг был так же защищен болотистыми берегами р.Непрядвы, а также тяжеловооруженной псковской и полоцкой конными дружинами. В центре большой рати были сведены все городские полки. Передовой полк составлял все же часть большого полка, задача же сторожевого полка заключалась в завязывании боя и возвращении в строй. Оба полка должны были ослабить силу вражеского удара по главным силам. За большим полком был расположен частный резерв (конница). Кроме того, из отборной конницы был создан сильный засадный полк под командованием опытных военачальников – воеводы Дмитрия Боброка-Волынского и серпуховского князя Владимира Андреевича. Этот полк выполнял задачу общего резерва и был скрытно расположен в лесу за левым флангом главныхсил.

Взошло солнце и разогнало туман. Вдали показались полчища Мамая. По обычаю бой начался поединком. Русский воин Пересвет и татарин Челубей, встретившись на быстрых конях, пронзили друг друга копьями и оба пали мертвыми. Татары сплошной лавиной обрушились на передний полк. Русские приняли бой, не дрогнув. Вскоре передний полк был уничтожен. Масса пеших и конных татар врезалась в большой полк, которым руководил князь Дмитрий. Татарская конница ударила по левому флангу русских войск. Полк левой руки стал отходить. Татары прорвались в тыл большого полка. В это время конный засадный полк под командой серпуховского князя Владимира и волынского воеводы Дмитрия Боброка вихрем налетел на врага. Ужас охватил татар. Им казалось, что на них напали огромные свежие силы. Конница Мамая обратилась в бегство и смяла свою пехоту. Мамай наблюдал за ходом боя с высокого холма. Увидев поражение своих войск, он бросил богатый шатер и ускакал. Русские преследовали врага до реки Красивая Меча.

Звоном колоколов и всеобщим ликованием встретила Москва победителей. За славную победу народ прозвал князя Дмитрия – Дмитрием Донским. Куликовская битва имела большое значение. Русский народ понял, что объединенными силами можно добиться победы над иноземными завоевателями. Еще выше поднялся авторитет Москвы как центра освободительного движения. Ускорился процесс объединения русских земель вокруг Москвы.

Мнение: Куликовская битва и ее победа дала моральный настрой уже потерявшим веру в свои силы русскому народу и по моему мнению настроила на дальнейшие победы.

После присоединения Новгородской земли Московское княжество превратилось в большое и сильное государство. К этому времени Золотая Орда распалась. От нее отделились Казанское, Астраханское, Крымское и Сибирское ханства, жившие в постоянной вражде между собой. Заключив союз с крымским ханом Менгли-Гиреем, Иван III начал готовиться к разрыву с Ордой. В 1478 году Иван III в присутствии московских бояр и ордынских послов разорвал и растоптал договор с Ордой, заявив, что больше не будет подчиняться хану и платить дань. Ханских послов выгнали из Москвы.

Золотоордынский хан Ахмат решил воевать с непокорной Москвой. Летом 1480 года он с большим войском подошел к реке Угре, впадавшей в Оку недалеко от Калуги. Польско-литовский король Казимир IV, недовольный тем, что не удалось овладеть Новгородом, обещал помочь Ахмату и стал тоже готовиться к походу на Москву.

Иван III поставил свои полки на противоположном берегу Угры, преградив татарам путь к Москве. Много раз татарские всадники пытались переправиться через реку, но русские встречали их дождем стрел и огнем пушек. Четыре дня продолжался бой на Угре. Потеряв изрядное число своих воинов, Ахмат отказался от переправы.

Шли недели, месяцы, а Ахмат все ждал помощи от поляков. Но Казимиру IV было не до него. На южные земли Польско-Литовского государства напал крымский хан Гирей, союзник Ивана III. Ахмат получил известие, что отряды русских, посланные на судах по Волге Иваном III, напали на территорию Золотой Орды. Наступил ноябрь. Начались морозы. Одетые по-летнему татары стали сильно страдать от холода. Ахмат ушел со своим войском на Волгу. Вскоре он был убит своими соперниками. Так, объединение русских земель в единое централизованное государство привело к освобождению Руси от татаро-монгольского ига. Российское государство стало самостоятельным. Значительно расширились его международные связи. В Москву приезжали послы из многих стран Западной Европы. Ивана III стали величать государем всея Руси, а Русское государство – Россией. Иван III был женат на племяннице последнего византийского императора – Софье Палеолог. Его брак был использован для усиления авторитета Москвы. Москву объявили преемницей Византии, центром православия. Византийский герб – двуглавый орел – сделали гербом России.

В истории русского народа начался период самостоятельного развития. “Наша великая Русская земля, – писал летописец, – освободилась от ига и начала обновления, как будто перешла от зимы к тихой весне”.

Мнение: Куликовская битва положившая начало освобождению русского народа от монголо – татарского нашествия и отсутствия у монголов сильного лидера (такого как Батый), объединение Русских земель и объединение против общего врага в конечном итоге привело к освобождению Руси.

8. Последствие монголо-татарского нашествия на Русь

Сложна и разнообразна проблема монгольского влияния на Русь, безусловно. Здесь рассматривается комплексом важных проблем. Основной эффект монгольского нашествия: настоящее это полное уничтожение городов и населения; затем последствия сознательной политики монгольских правителей для различных сторон русской жизни.

Несмотря на огромное количество, противоположных мнений о степени интеграции русского и монгольского обществ можно прийти к выводу, что превращение Руси в улус Золотой Орды привело к тому, что ее цивилизационная орбита сдвинулась а восточную сторону. Влияние восточной цивилизации сказалось на всех сторонах жизни и усилило цивилизационный раскол Руси, сохраняющей свои европейские черты.

Прямое воздействие монгольского господства

1) на русскую национальную экономику

Больше всего в катастрофе монголо-татарского нашествия пострадали города. Такие старые центры русской цивилизации, как Киев, Чернигов, Переславль, Рязань, Суздаль и несколько более молодой Владимир-Суздальский, а также некоторые другие города, были полностью разрушены, а первые Новгород, Псков, Галич избежали разорения в это время. Монгольская политика забирать самых искусных и квалифицированных ремесленников на службу к хану Рассредоточение русских мастеров в монгольском мире сильно истощило на время источник опыта непосредственно Руси и не могло не прервать развития производственных традиций. С закрытием в Киеве в 1240 году мастерских по изготовлению эмали или пленением их мастеров исчезло и русское искусство перегородчатой эмали, достигшее в Киевской Руси столь высокого уровня.

Техника черчения также вышла из употребления и после монгольского нашествия и снова стала популярной только в 16 веке.

Другой серьезной утратой вследствие монгольского завоевания было искусство резьбы по камню.

Монгольское нашествие и политика монголов в отношении ремесленников также сильно подорвали русское промышленное производство в целом.

2) на правительство и администрацию

Именно в период монгольского ига и, возможно, под влиянием монгольских судебных принципов, в уголовную процедуру Московской Руси входят пытки.

Что касается системы налогообложения, то дань оставалась главным источником дохода, а соха – основной единицей при обложении налогами. Другим важным источником великокняжеского дохода были судебные пошлины. В судопроизводстве только наиболее важные дела рассматривались лично великим князем. Большинство преступлений и дел находились в ведении его наместников в каждом значительном городе и волостелей в каждом сельском районе, которым в свою очередь способствовали тиуны (судьи) и доводчики (докладчики). Поскольку великокняжеская казна не располагала достаточными средствами, чтобы выплачивать жалование всем вышеперечисленным чиновникам, великому князю ничего не оставалось, как позволить им «кормиться» с района, в который они были назначены. Корни кормления уходят в киевский период, однако всеобщий характер оно приобрело только в период монгольского ига – за десятилетия непосредственного монгольского контроля народ был приучен к повиновению власти и исполнению долга перед государством.

Последствия монгольского завоевания и золотоордынского ига для Руси. Монгольское нашествие и золотоордынское иго стало одной из причин отставания русских земель от развитых стран Западной Европы. Был нанесен огромный ущерб экономическому, политическому и культурному развитию Руси. Десятки тысяч людей погибли в битвах или были угнаны в рабство. Значительная часть дохода в виде дани отправлялась в Орду.

Запустели и пришли в упадок старые земледельческие центры и не когда освоенные территории. Граница земледелия отодвинулась на се вер, южные благодатные почвы получили название “Дикое поле”. Массовому разорению и уничтожению подверглись русские города. Упростились, а порой и исчезали многие ремесла, что тормозило создание мелкотоварного производства и в конечном итоге задержало экономическое развитие.

Монгольское завоевание консервировало политическую раздробленность. Оно ослабило связи между различными частями государства. Были нарушены традиционные политические и торговые связи с другими странами. Вектор русской внешней политики, проходивший по линии “юг – север” (борьба с кочевой опасностью, устойчивые связи с Византией и через Балтику с Европой) кардинально переменил свою направленность на “запад восток”. Замедлились темпы культурного развития русских земель.

Русские неизбежно должны были ввести в своей армии некоторые монгольские порядки. Например, обычное деление вооруженных сил Московской Руси в конце пятнадцатого и в шестнадцатом веках на пять больших подразделений определенно следовало монгольской структуре. Эти подразделения по-русски назывались полками. Они были следующими: большой полк (центральное подразделение); полк правой руки; полк левой руки; передовой полк (авангард) и сторожевой полк(арьергард). Словосочетания «правая рука» и «левая рука» соотносятся с монгольскими; как и у монголов, подразделение правой руки в русской армии считалось более важным, чем левой.

3) на социальную сферу

В то время как основной обязанностью знати и дворянства, а также основой их прикрепления к государству стала военная служба, горожане и крестьяне несли тягло. Их главными обязанностями было платить налоги и отбывать трудовые повинности, когда это требовалось государству. Консолидация тягловых социальных классов (которые количественно составляли основную часть нации) завершилась в течение 17 века. Продолжительный процесс начался, однако, в монгольский период. Основным фактором на начальной стадии процесса являлась система всеобщего налогообложения и воинской обязанности, введенная на Руси монголами.

В период, предшествовавший монголо-татарскому игу, жители крупных городов не платили налогов, они формировали собственное ополчение, в котором служили как свободные горожане, а не призванные солдаты. Призыв и налогообложение, введенные монголами, вместе с ограничением вече коренным образом изменили статус городского класса в Восточной Руси, и после освобождения от монголов были использованы великим князем в интересах собственного правительства.

Как известно, церковь и ее владения были освобождены правительством Золотой Орды от налогов и других повинностей. Поэтому крестьяне на монастырских землях несли только монастырские повинности, но не государственное тягло. Напротив, крестьяне на других землях и платили дань, и несли воинскую повинность. Как ни парадоксально это звучит, привилегии церкви резко сократились после распада Золотой орды и укрепления власти великого князя московского. Церковь теперь должна была обращаться к великому князю за подтверждением своих льгот. Несколько великокняжеских грамот предоставили церкви административную неприкосновенность, но обложили крестьян церковных владений налогами. В результате к 1500 году статус монастырских крестьян приблизился к статусу крестьян других категорий.

Знакомство москвичей с монгольским способом ведения дипломатии очень помогало им в отношениях с восточными державами, особенно с государствами, ставшими преемниками Золотой Орды.

Заключение

Я соглашусь с историками, которые считают, что татаро-монгольское иго отбросило развитие нашего государства на 200 лет назад, не могло остаться незамеченным состояние «рабов» на протяжении двух веков. Из-за этого и произошло отставание в продвижение страны на Европейский уровень, государство «откинуто» русские княжества назад в своём развитии и стало основной первопричиной отставания Руси от Запада. Я считаю, что страны Европы, пострадали менее из-за того, что основной удар и силы были направлены на русские земли.

В последствии иго оказалось тяжелым фактором для роста производительных сил Руси, находившихся в более прогрессирующем положении, по сравнению с производительными силами монголо-татар, иго надолго остановило процесс консолидации земель, натуральный характер сельского хозяйства, и в итоге привело к усилению феодальной эксплуатации русского народа, который оказался под двойным гнётом: своих и монголо-татарских феодалов.

Исследователи – историки отметили, что в период ига произошел упадок строительства из камня, исчезновение ремесел являвшихся гордостью русского народа: перегородчатая эмаль, чернь, зерни, производство стеклянных украшений полихромной поливной керамики. В то время когда Россия активно развивалась, промышленность Запада еще только переходила к первоначальному накоплению. По этой причине ремесленная культура должна была вторично пройти тот исторический путь, который был проделан до нашествия .

Однако ещё Карамзин отметил, что татаро-монгольское иго сыграло важную роль в эволюции русской государственности. Помимо этого он также указал на Орду как на очевидную причину возвышения Московского княжества. Вслед за ним Ключевский также полагал, что Орда предотвратила изнурительные междоусобные войны на Руси, также Гумилев обратил внимание, что процесс консолидации русских земель начался уже во время Ига. По его мнению, татары не были причиной того кризиса (культурного, политического, морального), который поразил Русские княжества в XIII веке.

1. кризис начался до Батыева нашествия.

2. он поразил все русские княжества, независимо от того подвергались они нашествию или нет, платили дань или нет, и если платили, то как долго. Кризис был во всех княжествах и практически во всех православных государствах. Гумилев считал, что кризис Древней Руси и подъем Московии связаны с закономерностями этногенеза (Так же можно отметить положительные стороны ига: такие как улучшение дипломатической стороны Российского государства, более низкие налоги для Монастырей.

Время кризиса совпало с агрессией католического Запада против православных народов, которая началась во время 4-го крестового похода, закончившегося взятием Константинополя. Также Гумилев считал, что степнофобия вообще и монголофобия в частности, являются порождением идеологии европоцентризма, для которой характерно неуважительное отношение к неевропейским народам.

Подводя итог вышесказанному можно сделать вывод, что монголо-татарское иго оказалось «тормозящим фактором» для развития Руси и дальнейшей продвижении ее на политической арене.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Вернадский Г.В. Монголы и Русь. М., 2001; Начертание русской истории, М., 2003

2. Барабанов В. В. Пособие для поступающих в ВУЗы Российский государственный педагогический университет им. Герцена, С-Петербург, 2003

3. Полное собрание русских летописей. – 2002. – ISBN 5-94457-011-3

ВНЕШНИЕ ИСТОЧНИКИ, ИСТОЧНИКИ ИЗ ИНТЕРНЕТА

1. http://www.gumfak.ru/his_html/orlov/orl06.shtml

2. http://www.5ka.ru/21/38004/1.html

Материал с сайта ОТ РУСИ ДРЕВНЕЙ ДО ИМПЕРИИ РОССИЙСКОГО

История России. Учебник. Орлов А.С., Георгиев В.А.

Рыбаков Б. А., «Ремесло Древней Руси», 1948, с.525-533,780-781).

План Введение

1 Предыстория

2 Первый этап (1236-1237)
3 Второй этап (1237-1238)
4 Третий этап (1238-1239)
5 Четвёртый этап (1239-1240)
6 Пятый этап (1240-1242) 6.1 Действия северного корпуса 6.2 Действия южного корпуса 6.3 Возвращение на восток